— Потом пришел конец Красному корсару, и он теперь тоже лежит на дне Карибского моря, но третий брат, самый отчаянный из всех, не успокоится до тех пор, пока не сотрет с лица земли всех Ван Гульдов.
— Он скоро вернется в Маракайбо, кум. Он расспрашивал меня о таких подробностях, без которых не обойтись при взятии города с моря.
— Пьетро Нау, известный под грозной кличкой Олон-нэ, еще на Тортуге, и он дружен с Черным корсаром. А кто в силах устоять перед этими храбрецами? К тому же… — Тут Кармо остановился и, толкнув в бок африканца и стоявшего рядом Ван Штиллера, сказал им: — Взгляните на Черного корсара!.. Разве он не внушает всем страх? Да он вылитый морской бог!..
Флибустьер с африканцем перевели взор на капитанский мостик.
Корсар был там, как всегда в черной одежде, с надвинутой на лоб широкополой шляпой, на которой развевалось огромное черное перо. Бесшумно, в полном одиночестве, медленно прогуливался он по мостику, опустив голову и скрестив руки на груди.
Его помощник Морган наблюдал за ходом корабля, не осмеливаясь прервать раздумья капитана.
— Ну, чем он не призрак? — пробормотал вполголоса Ван Штиллер.
— А Морган ничуть не отличается от своего компаньона, — заметил Кармо. — Если один мрачнее ночи, то другой отнюдь не веселее. Вот уж, действительно, два сапога — пара. Тихо!..
В сумерках прозвучал чей-то возглас. Он донесся с рей грот-мачты, на которой неясно чернел силуэт наблюдателя.
Дозорный дважды прокричал:
— Вдали, слева по ветру, корабль!
Прохаживавшийся по мостику Черный корсар резко остановился.
Стоя неподвижно, он в течение секунды всматривался в наветренную сторону, но с палубы невозможно было заметить корабль, плывущий на расстоянии шести-семи миль.
Обратившись к Моргану, также смотревшему вдаль, он-приказал:
— Распорядитесь потушить огни.
Получив приказ, моряки поспешили прикрыть два огромных фонаря, горевших на баке по левому и правому борту.
— Марсовый, — спросил корсар, когда на «Молниеносном» воцарилась полная тьма, — куда плывет корабль?
— К югу, капитан.
— К берегам Венесуэлы?
— Скорей всего.
— Сколько миль до него?
— Пять или шесть.
— Ты уверен, что не ошибся?
— Да, мне ясно видны его фонари. Перегнувшись с мостика, корсар крикнул:
— Свистать всех наверх!
Менее чем за полминуты все сто двадцать флибустьеров, составлявшие команду «Молниеносного», оказались на боевых местах: палубные у парусов, марсовые на мачтах, стрелки на марсах и на баке, остальные расположились вдоль бортов, а артиллеристы с зажженными фитилями в руках стали наготове у пушек.
Порядок и дисциплина, царившие на борту флибустьерских кораблей, были таковы, что в любой час дня или ночи, независимо от обстоятельств, все моряки занимали свои места с удивительной быстротой, невиданной даже на военных кораблях, ходивших под флагом великих морских держав.