Всю ночь пиратский корабль кружил вокруг противника, не отвечая на выстрелы то и дело безуспешно грохотавших пушек. Но когда звезды стали бледнеть, а воды залива порозовели от первых лучей зари, на «Молниеносном» вновь прогремел голос корсара.
— Ребята! — крикнул он. — По местам!.. Поднять флаг!
Перестав описывать круги вокруг испанского корабля, «Молниеносный» двинулся прямо на него с явным намерением подойти вплотную.
Большой черный стяг с эмблемой корсара взвился на вершине бизань-мачты, где его наглухо прибили матросы в знак того, что они намерены во что бы то ни стало победить или погибнуть, не сдаваясь в плен.
Артиллеристы на баке нацелили пушки на врага, а флибустьеры, просунув аркебузы в щели между матрацами, приготовились засыпать противника пулями.
Убедившись, что все на местах, Черный корсар взглянул на марсовых, поспешно взбиравшихся по вантам, и кинул клич:
— Морские волки!.. Действуйте по своему усмотрению!.. Да здравствует морская вольница!..
Три мощных «ура» грянули на палубе пиратского корабля, смешавшись с грохотом обеих пушек.
Встав по ветру, линейный корабль ринулся навстречу пиратам. Должно быть, им управляли смелые и отважные люди, ибо обычно испанские корабли старались держаться подальше от корсаров с Тортуги, зная по опыту, что с этими головорезами дела плохи.
В тысяче футов вновь завязалась яростная перестрелка. Меняя галсы, испанский корабль изрыгал то справа, то слева огонь и клубы дыма.
Это была огромная трехпалубная шхуна с полной парусной оснасткой, с высоким бортом, вооруженная четырнадцатью пушками — настоящий боевой корабль, возможно отделившийся из-за срочных дел от эскадры адмирала Толедо.
На корме, на капитанском мостике стоял командир в расшитом мундире, с саблей в руках, окруженный помощниками. На палубе было тесно от матросов.
Гордо поблескивая испанским штандартом, поднятым на грот-мачте, мощный корабль, извергая гром и молнии, бестрепетно шел навстречу «Молниеносному».
Несмотря на гораздо меньшие размеры, пиратский корабль упрямо шел вперед, невзирая на сыпавшиеся ядра. Он все больше ускорял свой ход, огрызаясь носовыми пушками и ожидая, быть может, подходящего случая, чтобы разрядить все двенадцать пушек, стволы которых торчали из бортовых люков. Ядра засыпали его палубу, пробивали борта, залетали в трюм, на батареи, мешали маневрам и опустошали ряды флибустьеров на баке. Но «Молниеносный» не снижал скорости и по-прежнему смело лез на абордаж.
В четырехстах метрах меткие стрелки пришли на помощь артиллеристам, прошив пулями палубу вражеского корабля.