В хате, кроме хозяина и детишек, уже чинно сидели Семенов-танкист, Татарчук и тот парень в шинели, он и терзал гармонь. На столе, кроме почти полной четверти бурого самогона с какими-то корешками, стояли уже нарезанный шмат сала и здоровенная макитра вареной в мундире картошки. И особого веселья не наблюдалось. Детишки пожирали картошку и поглядывали на самогон.
- Может, мы пойдем? - Лось надеялся на гулянку, а это напоминало поминки, только без кути.
- Здрассте! Только пришли, уже уходите? - хозяин оставил в покое горшок, взглянул на новых гостей,- не-не-не.
Пришлось сесть и пить. Паша, оберегая свой гастрит, подозрительный самогон только пригубил. А вот остальных развезло быстро. Детишки, поблагодарив за леденцы, понеслись на улицу. А кого-то уже и на песни потянуло, на жалостные. Паша внимательней прислушался к словам. Черт, ну только не это! Поздно. Семенов положил сало на стол и цапнул Лося за воротник.
- Яка танковая бригада? У кого? Сколько танков?
- Погодь, погодь, - Нечипорук тоже перестал жевать, - от не про то ты спрашиваешь. У большевичков эти твои танки, или як там они называются. Хто ж еще такие вопросы задает - 'что же ты, паскуда, с танком не сгорел'?
- Ага! - радостно подтвердил Лось.
- А ты, значит, большевицкий шпион.
- Где шпион? - Татарчук выхлебал больше всех и на ногах уже стоял с трудом,- давайте его повесим.
Паша выскочил за дверь, надеясь, что веревку эти милые люди будут искать долго. На его счастье, Рудько тоже обедал и внимания не обратил.
- Шо таке?- ездовой у чужого тына стоит.
- Ничего! Нечипорук моего товарища вешать собрался!
Опанаса уговаривать не пришлось, сразу на подмогу побежал. Вот и двор, Рудько скалится, вот-вот кинется. О, Нечипорук выглянул, с трехлинейкой.
- Убери собаку, бо застрелю.
- Тебя мама здороваться не навчила? Шо пришел?
- За большевицким шпионом, которого ты повесить хочешь.
- Яким шпионом?- удивление в голосе махновца было неподдельным.
Опанас взглянул на Пашу. Из хаты донеслось пьяное 'вы меня простите, вы меня простите, вы меня простите - это я им говорю' уже в два голоса. Опанас прошел без приглашения, глянул на бутылку, ухватил со стола солидный шматок сала.
- Дядьку, та предупреждать надо, что самогон с болиголовом. Вот от него и дуреешь.
- С болиголовом? - картошка подступила у Паши к горлу,- Это ж отрава.
- И в голову дает.
- Ты шо мелешь? С яким болиголовом? С багном самогон, болиголов - то отрава, у меня до войны коняка из-за него сдохла, - Нечипорук удивился еще больше.
Паша уже окончательно запутался - багно - это ж тина, а в бутылке явно какое-то растение.