- Моя корова чего-то обожралась и раздулась. Эта гнида каже - надо рубец прокалывать. Ну и проколол.
- И что?
- Корова сдохла. Как у людей кровь горлом идет - насмотрелся еще в войну, но шоб такое с коровой было? Сволота,- Палий шваркнул дверью об косяк. Похоже, коновалу надо было писать завещание. И быстро.
- А вы бы хотели такого зятя? - невинно поинтересовался прогрессор. Мадам Зеленцова захлопала глазами.
- Анархистов в моем доме не будет.
- А вы что, надеетесь на Деникина? В случае его победы и я, и ваша дочь будем висеть рядышком.
- Я не даю разрешения на брак своей дочери.
- А вы ее спрашивали? - может, все обойдется. Правда, хлопцы не поймут. Уже свинью режут, верещит, бедолага.
Мадам Зеленцова утратила дар речи где-то секунд на десять.
А вот и объект спора, как по заказу. Явилась, не запылилась Мадам Зеленцова молчала. А что тут скажешь? Опозорила семью? Не дам благословения на брак? Оставлю без приданого? Только сейчас это не имеет силы. Все сломано, все разрушено. Брат идет против брата. И человеческая жизнь ничего не стоит.
Паша чувствовал себя полным дураком. Но стоять и молчать было еще хуже.
- Ты, это, извини. Я больше не буду,- вот теперь точно отступить не получится, - и вообще,- прогрессор затрясся, как желе на блюде, - предлагаю руку и сердце.
Зеленцова-младшая икнула. И утвердительно кивнула, продолжая икать.
Мадам Зеленцова демонстративно полезла в ридикюль за успокоительными каплями. Какой ужас. Вот тебе поручик Остапов, гусар, между прочим, вот тебе купец первой гильдии Парамонов. И стоило их приглашать в гости и поить чаем с восемью сортами варенья и тремя сортами пряников, чтобы единственная дочь вышла замуж за вот этого мозгляка в - подумать только - заштопанных на заду брюках.
- Молодой человек, а жить вы где будете? И если вы собираетесь жениться на моей дочери, то найдите себе приличные брюки.
Паша взглянул на будущую тещу.
- Степ - повстанцу хата,- вот и фразочка Демченка пригодилась. А с брюками она права - мало того, что на заду латка, так еще и левая штанина в дегте.
Через три хаты, во дворе, уже обсмаленная свиная туша лежала на скамейке и ждала разделки. Татарчук стоял рядом с жестяной кружкой в руке и облизывался. Будет на свадьбе колбаса! И кровянка тоже будет, если Татарчук всю свиную кровь не выпил. Уже второй раз тянется. И Опанас, рядышком, курей режет. Одна по двору бегает, кровь из шеи хлещет. Омерзительное зрелище!
Палий по улице идет, корову за собой ведет. Опять черную! Или это та же самая? Нет, не та. У той коровы рога больше были, у этой - меньше. Он того коновала убил, что ли? Еще этого не хватало. Новоиспеченный жених оглянулся и проследовал к хате с приметными синими ставнями и коровьим черепом на тыне, где другие люди макитры да горшки сушат. А от посуды остались одни осколки. Горе-ветеринар как раз сумел распрямиться и теперь отплевывался зубами. Из будки осторожно выглядывала тощая собака.