Народу в хату набилось - чуть ли не вся банда. На стол зыркают, слюни глотают, молодоженов ждут. Затребовала Зеленцова свидетельство о браке, чтоб хоть дети знали, как их отца звали. Свидетельство получилось - зашибись! На оберточной бумаге, о семнадцати кляксах, внизу печать саратовского пароходного товарищества 'Комета' шлепнута. А шо тут такого? Красивая печать. Все равно у Ляховского другой нет. Была девица Зеленцова, а стала Чернова.
Явилися, не запылилися. Молодята. Гуляй, анархия! От молодежь пошла, ничерта не знает. Горько! Некоторое время гости дружно атаковали холодец. Кто-то наступил на кошку под столом. Кошка заорала. Мадам Зеленцова такой плебейской пищей не питалась и поэтому терзала вареник с картошкой. Ляховский уронил глаз в миску сметаны и задумчиво копался там ложкой. От теперь можно и по второй. А то молодята такие несчастные сидят, будто их на расстрел ведут. Палий ткнул пальцем сосредоточенного прогрессора.
- Дарю, на жинке опробуешь, - и сунул ему под нос две маленькие фотокарточки в стиле ню. Что на одной толстенная дама, что на другой, лежит в позе мадам Рекамье.Паша торопливо спрятал подарочек в карман, пока теща внимания не обратила.
Клим-коновал, в новом пиджаке и с разбитой мордой, решительно выбрался из-за стола и потянулся к гармони. Ворон демонстративно занялся пирогом с капустой.
Тарасенко обглодал куриное крыло до блеска, глянул на гармониста, выскочил из-за стола, как чертик из коробочки, прошелся под нехитрую плясовую. Катря с кутка поправила юбку, шагнула к махновцу, заскрипев новыми башмаками.
Кто-то из-за спины новоиспеченного мужа проорал частушку про атамана. Ворон молча дожевал пирог, молча встал и врезал шутнику по уху. Со всей силы. Макогоненко тоже оскорбился до глубины своей чувствительной души и врезал обидчивому товарищу под дых. Мадам Зеленцова попыталась упасть в обморок. Паша тихо мечтал о налете белогвардейцев.Палий принес воды и плеснул на клубок из двух бойцов. Клубок распался на полупридушенного Ворона и злого як сатана Макогоненка с выбитым запястьем.
- Красивая задница,- довольно громко заметил Крысюк и сопроводил сей комплимент щипком новоиспеченной Черновой Ольги Дмитриевны за хвалимую часть тела.
Паша чуть не подавился кровяной колбасой. Я его жену лапал?
Крысюк медленно распрямился, щербато скалясь. Паша мысленно попрощался с белым светом и врезал пулеметчику. Крысюк мотнул головой, видно от оплеухи мозги прояснились.
- Я твою жену лапал?- повторил чуть более трезвый прогрессор.
- Та нет,- махновец так и стоял, не предпринимая дальнейших боевых действий.