Ашея, лето Господне 1346, месяца февраля 8-й день
Клара моя родила мальчика, которого нарекли при крещении Хуго. Я назвался его дядей. Младенец, хвала Создателю, здоров, упитан, жаден до молока и любопытен. Маленькими ручонками своими хватает он все, что у него в досягаемости, и цепко держит. Когда же пытаешься отнять, то начинает пыхтеть, румяниться и издавать обиженные звуки. Любимым его словом является «агу», будто зовет он пречистого агнца, которому всем нам надлежит служить. Привез я домочадцам множество подарков: золотые кольца и жемчуга, купленные для Клары у того Томазо Генуэзца за сто флоринов. Мешочек перца и резной сундук для матери ее. Уплачено двадцать флоринов. Ребенку же подарил золотой крест на цепочке да добрый отрез индийского хлопка. Уплачено десять флоринов. Клара сначала нашла ткань бедной, но затем обрадовалась ее необыкновенной нежности, которая принимает тельце младенца словно в любящие объятия. Неделю наслаждался я покоем в деревне, которая называется Ашея. Хотя место это христианское, есть здесь театр да капища поганые, за древностью почти разрушенные. Встретил там коз и творящих блуд подростков. Раньше призвал бы их к покаянию пинками да зуботычинами, но теперь, смягченный своею радостью, не стал даже окликать. Море у них не так смердит, как в Неаполе. Люди же добронравны, хотя уродливы и падки на сплетни. Надо будет купить моим приличное поместье подальше от этих мест, чтобы не шептались за спиной, когда идут они на рынок или в церковь. Подумал о господине нашем папе, которому по святости его не подобает иметь потомства. Сколь же печальна участь человека, лишенного счастья, хотя бы и тайного, которое теперь подарила мне моя Клара. Видимо, тем и объясняется любовь папы ко мне. Не зная, куда устремить щедрость свою, нашел в племяннике замену сыну.
Неаполь, лето Господне 1346, месяца марта 20-й день
Не раз возблагодарил Создателя за то, что уговорил королеву перебраться в замок Яйца, ибо в Неаполе нет больше мира. В столицу вошли войска Роберта из Таранто, чтобы силой взять Иоанну в жены, которая, как считал этот принц, его обманула. 6 марта 1346 года люди Роберта схватили сенешаля Раймунда, мавра, некогда служившего на королевских кухнях, а потом ставшего могущественным сеньором и военачальником. Зная здешний обычай устраивать из пытки публичное зрелище, я, не мешкая, поспешил к принцу Роберту. Властью, вверенной мне господином папой, убедил его поступить так же, как некогда сделала Иоанна с одним из преступников, а именно перед пыткой отрезать Раймунду язык, чтобы не смог очернить праведных, а только тех, кто, по справедливости, должен умереть. Думаю, Роберт внял нам, потому что боялся вызвать гнев господина папы, без благословения которого не мог он рассчитывать на брак с Иоанной