стереотипов,
разрушение
окаменелостей мысли, — ментальных тромбов, тормозящих единственно
возможный прогресс — превращение человеческой гусеницы в куколку, а
затем в бабочку.
Пешка никогда не станет гроссмейстером. Хотя бы потому, что пешка и
есть гроссмейстер — овеществленная мысль Демиурга, упакованная в
«одежды кожаные», в живую шахматную фигуру. Именно об этом толкует
О.Бендер: «Идея, товарищи, это человеческая мысль, облеченная в
логическую шахматную форму». Еще одна подсказка — «милиционер, одетый
в специальную шахматную форму». Человек — «логическая форма», одежда
Божественного Логоса — своего рода капсула большой или маленькой идеи.
Средство доставки. Затем все возвращается к своему истоку, сбрасывая
телесные оболочки — «прах к праху». Булгаков показывает этот восходящий
поток на балу Воланда: «Снизу текла река. Конца этой реке не было видно.
Источник ее, громадный камин, продолжал ее питать». Про таинственный
камин сказано: «холодная и черная пасть». А на Арбате Маргарита видит
реки кепок, от которых «…отделялись ручейки и вливались в огненные пасти
ночных магазинов».
(Бегемот и левиафан: из пасти — в пасть…)
Нечто спустилось и сложило себя из земного вещества: «прах сложился
в нагую вертлявую женщину». Выпив кровь («Пью ваше здоровье, господа!»), Воланд возвратил свое в себя («Нам чужого не надо!» — говорит
помощник Демиурга), а вещество оставил на земле: «И фрачники и женщины
распались в прах».
В конце романа герои умирают, но продолжают жить в той форме, которая позволяет перемещаться по воздуху и проходить сквозь стену
больничной палаты. Это — астрал. Если представить человечество плывущим
по реке ледяным крошевом, то астральные существа — это водяные струи и
даже целые гольфстримы, играющие льдинками. Но астрал — лишь первая
ступенька огромной лестницы, по которой поднимаются «избранные» — те, кто спустился.
«Это верно, без обмана, истинно и справедливо. Его отец — солнце, его
мать — луна. Ветер носил его в своем чреве, Земля его кормилица. Отдели
землю от огня, тонкое от грубого, осторожно, с большим искусством, и ты
получишь Славу Света, и всякий мрак удалится от тебя».
«Славой Света» алхимики называли Философский Камень. Не случайно
Адепт выбрал себе имя Роберт — «Слава Света».
14. ЗВЕЗДЫ И ТРУБЫ
«Здесь все совершалось по трубе. Труба управляла невидимой жизнью
этого дома. Труба вдруг вызывала слитный шум сотен голосов и шарканья
сотен ног. Она же вдруг водворяла такую мертвую тишину, что ни одного
звука больше не слышалось, кроме шлепанья капли из рукомойника в
умывальной и резкого тиканья часов под лестницей. Один раз труба