Черноморского флота. А еще через год с Научно-опытного аэродрома ушел
летчик-испытатель Константин Арцеулов. Он поступил на работу в
организацию,
занимавшуюся
аэрофотосъемкой.
Дело
было
новое,
интересное, но для пилота весьма рутинное. Два года один из первых
русских асов утюжил небо над горами Внутреннего Тянь-Шаня — как раз там, где обычно помещают таинственную Шамбалу. Странное совпадение:
«Туманность Андромеды» И.Ефремов писал в Коктебеле. А десять лет спустя
он просил жену после его смерти развеять прах «над скалистыми вершинами
тянь-шаньских гор». Среди тех, кто мог помочь ей в этой технически сложной
операции, Ефремов назвал авиаконструктора О.Антонова, с которым он
познакомился в Коктебеле. Правда, это произошло уже после войны, — если
верить Ефремову. Бывший планерист Антонов дружил с Арцеуловым и с
Бартини. Он даже написал предисловие к первому изданию «Красных
самолетов». А в 1952 году, когда над «красным бароном» вновь сгустились
тучи,
Антонов
устроил
его
к
себе — в
Новосибирский
научно-исследовательский институт авиации.
11.УСКОРЕНИЕ ВРЕМЕНИ
В лубянском «Деле» Бартини есть одна странность: из протокола
первого допроса следует, что он не выполнил того, что обещал работникам
римской резидентуры ОГПУ. Оказалось, что Роберто Орожди вышел на связь
с советской разведкой через Маргариту Блуа — молодую женщину, работавшую в советском полпредстве на улице Виа Гаэта. Он должен был
передать СССР какое-то изобретение, — настолько важное, что даже
строительство самолетов было расценено как обман и дезертирство. Суть
изобретения удалось выяснить из «оперативных материалов», поступавших в
НКВД: Бартини предложил снизить лобовое сопротивление самолетов и
подлодок при помощи сверхвысокочастотного излучения. В шараге он
проверил эту идею. Ярослав Голованов пишет об этом в книге «Королев»:
«Полищук, Бартини и Соколов в свободное время занимались наукой —
ставили опыты, исследовали, как влияет электрическое поле на обтекание
конструкций воздушным потоком».
…Остехбюро — так называлась шарага, организованная на территории
Болшевской трудовой колонии. Она же — Спецтехотдел, она же — ЦКБ-29.
Перед войной здесь собрали цвет советской науки и техники —
авиаконструкторов, ракетчиков, аэродинамиков, радистов, судостроителей, двигателистов, физиков-ядерщиков, специалистов по турбинам и по химии
полимеров… Настоящий инкубатор идей! Даже не склонный к восторженности
Я.Голованов называв шарагу «новой Александрией». "Вырвавшиеся из
рудников и с лесоповалов, голодные, избитые, больные люди попали пусть в
тюрьму, «о тюрьму, где досыта кормили, где спали на простынях, где не