ответственный работник, превратившийся в летающего борова. (В полете он
беспокоится о сохранности каких-то важных бумаг!) Прибавьте сюда
засаленный халат Воланда, который он набрасывает на плечи Маргариты и
засаленную шапочку мастера, — сшитую Маргаритой. А в эпилоге романа
упомянут кандидат химических наук Ветчинкевич, — его приняли за Воланда
и арестовали. Сало — ветчина — бекон. Сравните с пьесой «Иван
Васильевич»: действие начинается с «утренней лекции свиновода». В момент
появления царя радио убеждает слушателей хорошо относиться к свиньям.
7."МОИ СОЧИНЕНИЯ Я ЗАШИФРОВАЛ…"
Если Воланд должен «разобрать» рукописи Бэкона, — значит, они
зашифрованы. Между тем, Френсис Бэкон считался специалистом по
шифрам, — он даже написал специальную работу, посвященную
криптографии. Известна и бэконовская классификация «идолов» — ложных
идей, загромождающих сознание человека. Не случайно слово «идолы»
несколько раз повторяется в ершалаимской части и трижды — в последней
главе романа. «…И эти идолы, ах, золотые идолы. Они почему-то вес время
не дают покоя», — говорит Маргарита мастеру. А почему Булгаков назвал
свою героиню этим именем?
«Вы сами — королевской крови», — говорит Маргарите Коро-вьсв и
объясняет, что она — прапрапраправпучка одной из французских королев
шестнадцатого века. Булгаковеды уже вычислили эту августейшую особу —
Маргарита Наваррская. Строго говоря, она не была французской королевой
— такой, как жившая в том же веке Маргарита де Валуа, жена короля
Генриха IV. Но та королева была бездетной и не могла иметь
прапрапраправнучку. Значит — Наваррская?.. Согласиться с этим мешает
эпизод на реке, где прилетевшую Маргариту узнает какой-то загадочный
толстяк: «Светлая королева Марго!»
Дюма-отец, «Королева Марго»?
И все-таки это была Маргарита де Валуа: толстяк «залопотал… какой-то
вздор про кровавую свадьбу своего друга в Па риже Гессара». Гессар —
парижский издатель, опубликовавший переписку Маргариты де Валуа. Про
ее свадьбу у Брокгауза и Ефрона сказано: «отпразднованная с большой
пышностью, закончилась Варфоломеевской ночью или парижской кровавой
свадьбой».
А зачем вообще понадобилось запутывать читателя — тем же нехитрым
приемом, что и с двумя Бэконами? Маргарита де Валуа была бездетна (как и
Маргарита!), но в той же редакции романа, где упомянуты «интересные
рукописи Бэкона», Коровьев говорит отнюдь не о «прапрапраправнучке»:
«Если разрешите… потом… это долго, — голос Коровьева становился все
тише, — тут вопрос переселения душ… В шестнадцатом веке вы были
королевой французской… Воспользуюсь случаем принести вам сожаления о