Внутри на полу лежал ковер. Довольно странная для грузовика деталь. На ковре валялось что-то вроде светлых фантиков, каждый величиной с газету — по меркам номов. Из отверстий в полу, поросших по краям грязью, высовывались огромные рычаги с педалями на концах. Поодаль от них — напротив громадной круглой штуковины — возвышалось сиденье. «Наверно, за этот круг люди держатся, когда грузовик сильно качает», — подумал Масклин.
— Ангало! — позвал он негромко.
Ответа не последовало. Масклин бесцельно ткнулся в один угол, в другой… Он уже готов был сдаться и бросить поиски, когда в куче хлама, скопившегося под сиденьем, заметил какой-то странный предмет. Человек счел бы его просто обрывком старой тряпицы. Но Масклин знал, что именно в этой курточке Ангало отправлялся в опасное путешествие.
Он повнимательней пригляделся к куче мусора. Легко можно было вообразить, как кто-то лежал здесь и наблюдал за действиями водителя. Масклин порылся в отбросах и вытащил маленький сверточек с сандвичами…
Искать дальше не имело смысла. Взяв куртку, Масклин выбрался наружу.
Под бампером грузовика, на перепачканном солянкой полу, стояла дюжина номов, нетерпеливо ждавших его возвращения. Масклин протянул им свою находку. Пожал плечами.
— Больше никаких следов, — подавленно сказал он. — Ангало там был, но… в общем, его там нет.
— Что с ним могло случиться? — удивился один из самых старых наблюдателей.
Сзади раздался мрачный голос:
— Наверняка его раздавило дождем. Или сдуло свирепым ветром.
— Верно, верно, — тут же отозвались в толпе. — Снаружи, видать, страшно и гадко!
— Да нет же, нет! — вскричал Масклин. — То есть там бывает и страшное, и гадкое…
— Ага. Вот-вот, — забормотали номы, кивая.
— …но при чем здесь это! С ним было бы все в порядке, если б только он остался в грузовике! Я же говорил ему не выходить…
Вдруг он осознал, что все внезапно умолкли. Номы смотрели не на него, а куда-то мимо, в сторону, поверх его плеча.
Герцог де Галантерейя стоял, окруженный своими солдатами. Невидящий взгляд его был устремлен на Масклина. Потом, все так же не говоря ни слова, он протянул вперед руку.
Масклин отдал куртку. Герцог судорожно скомкал ее. В глазах его застыла пустота.
Тишина вокруг истончилась, стала непереносимой, как грохот обвала.
— Я запретил ему ехать, — тихо сказал герцог. — Я говорил, это опасно. Я… я поступил неразумно, попытавшись удержать его. Это только больше его подзадорило. — Он перевел взгляд на Масклина. — И что же теперь? — все так же тихо спросил он.
— Э-э?.. — пробормотал Масклин.
— Мой сын жив?