Однако начальству излагать общеизвестные факты майор не стал. Предпочел взять быка за рога.
Вскочил со стула, вытянулся в струну. Когда говоришь высокому руководству дерзости, следует уравновешивать резкость слов позой полной субординации.
— Я не понимаю другого, экселенц. Если мой план отвергнут, зачем было отрывать меня от работы? Каждое пересечение фронта — лишний риск и потеря времени.
Вот так чудо: генералы на неслыханную наглость не рассердились, а только переглянулись, и Зеппу даже показалось, что суровый граф прячет под усами улыбку. Интересно!
— Мы диагностируем ситуацию таким же образом, что и вы. Однако избрали другой метод лечения, — с удивительной мягкостью произнес Монокль. — Столь же эффективный, как революция во вражеском тылу, но не представляющий для нас опасности.
Ус изрек:
— Не эпидемия чумы, а хирургическая операция. — Улыбнулся уже в открытую, довольный метафорой. Кивнул помощнику. — Продолжайте.
Но Монокль больше ничего говорить не стал, он любил эффектность. Открыл какую-то пузатую папку (Зепп углядел там кроме машинописных страниц какие-то схемы, карты, фотографии), извлек оттуда обыкновенную почтовую открытку с портретом самодержца всероссийского в полевой форме.
Поглядел Теофельс на картинку, подумал немного — и поразился так, что забыл про выправку.
— Правильно ли я понял? — Он с недоверием перевел взгляд на одного начальника, потом на другого.
Вот тебе и старые пердуны!
Монокль иронически улыбнулся. Ус кивнул.
— Вы хотите устранить монарха, августейшую особу? — проговорил Зепп вслух невообразимое. На секунду задумался. — Но… что это даст? Правитель из Николая неважный, главнокомандующий — тем более.
— Если Николай умрет, на престол взойдет двенадцатилетний мальчик, а регентшей станет царица Александра. Она ненавидит нашего кайзера, но это несущественно. Существенно то, что царица подвержена внешним влияниям. Мы с вами один раз этим уже воспользовались — когда нужно было избавиться от генерала Жуковского.
Зепп понимающе наклонил голову:
— Старец?
— Да. Как мы с вами знаем, этим человеком можно манипулировать. К тому же сей пророк — искренний и убежденный противник войны. Он считает, что она приведет империю Романовых к гибели.
— Понимаю, экселенц. Думаю, в случае необходимости я мог бы восстановить свои отношения со Старцем.
«А идея-то недурна! — пронеслось в голове у Теофельса. — Царица — особа мистического склада, верит в видения, откровения, наития и прочую полезную белиберду. И „странный человек“ тоже не без придури. А видения мы организуем…»