И было бы поделом.
Не надейся, кстати, что «она поехала за мною!». Тэра — действительно одна из лучших, а болотники и впрямь замучили, словно в стародавние времена, когда составлялись позаимствованные им рецепты и эликсиры.
— О чем ты думаешь, брат-в-духе? — осторожно осведомился Корбулон, все это время простоявший тише воды ниже травы. — И что она говорила о Поэтическом Меде? Не может быть, ведь это же просто метафора, народная история, выдумка чистой воды…
— Кое-кто из осведомленных, — хрипло ответил Ким, все еще глядя вслед растаявшему в ночи черному единорогу, — считают его отнюдь не выдумкой.
— И ты, ты, брат-в-духе, — задрожал кентавр, — собираешься отправляться за ним?! В те самые горы? И меня тащить?!
— Тебя не потащу. Сможешь вернуться в столицу. Поспеешь как раз к осенним ристаниям.
— И выставлю себя на осмеяние и позор за то, что оставил своего брата-в-духе?! — так и взвился Корбулон. — За что обижаешь, брат, за что позоришь?! Неужто за невинную любовь мою к толике заслуженного комфорта?!
— Нет, — отвернулся Ким. — Но там горы. Тебе не пройти.
— Пройду! — возмутился кентавр. — Предки мои Серые горы переходили — золото искали…
— Так ведь нет его там, то всем известно.
— Тогда еще не знали! В общем, я иду. До конца! — со слезами в голосе провозгласил Корбулон. — И пусть сгину я на заснеженных перевалах, пусть кости мои достанутся тварям горным и хищным птицам, но никто не сможет обвинить меня, что бросил я своего брата-в-духе, с кем шел по жизни от младых ногтей!
— Спасибо, брат. — Слова кентавра были смешны и пафосны, такого постеснялись бы и в «народной» труппе маэстро Сакки, но голос у Кима все-таки дрогнул.
— Дорога дальняя, — деловито заявил кентавр. — Потребуется много поклажи. Так что я завтра поутру найду нам… того, спутницу.
— Как тебе будет угодно, — улыбнулся маг.
— А дорогу ты, конечно, знаешь. — В голосе Корбулона не было и тени сомнения.
— Нет, конечно.
— Как это «нет»?! — ахнул кентавр.
— Дружище, я ведь не допущен и не приобщен ни к каким тайнам. Как бы мне самому ни хотелось.
— Постой, брат-в-духе, — пробормотал сбитый с толку Корбулон. — А зачем же ты сказал…
— Чтобы она поверила, — Ким с тоской опустил голову. — А правда выглядит куда невероятней лжи.
— Ты же обещал… ты же говорил… — Кентавр явно осуждающе глядел на своего спутника.
— Говорил. Но уже ничего не исправишь и не сделаешь. Такие, как Тэра, — прямы, как меч. Не лгут сами и не переваривают чужого вранья. Но и не всегда поверят, если… в общем, бездарь вроде меня только и может, что идти за «гениальностью».