Пальцы у Джонни были настолько чутки, что он мог сосчитать деньги, просто перетасовав пачку, как карточную колоду, разделив ее пополам, — словно лаская купюры. Он извлекал из пачек грязные банкноты, рваные, заклеенные скотчем или залитые чем-нибудь, и кидал их Руди.
На столе был 158 591 доллар — для одной ночи неплохой барыш. Личный заработок Джонни составит ровно сто тысяч.
— Руди, а откуда взялся девяносто один доллар?
Парень пожал плечами. Доза стоила пятьсот долларов, и торговаться не разрешалось. Никакой мелочи оставаться не должно было.
— У ребят есть расходы, — сказал Руди.
— Они не должны совать нос куда не следует, — возразил Джонни, используя недавно усвоенное выражение. — Весь навар они должны отдавать вам. Есть расходы — пусть попросят вас их покрыть. У вас ведь хватит средств на любой непредвиденный случай, не так ли?
Руди взглянул на груду бумажек, беспорядочно наваленных на столе, и кивнул. Приходилось порой напоминать ему, что он на крючке.
— Ну а теперь — за работу.
Руди проследовал за ним в гостиную. Гостиная находилась в самом сердце пентхауса; в ней не было окон, но стеклянный потолок зрительно расширял пространство. Солнце как раз вставало, и освещенное небо прикрывали роликовые металлические жалюзи, которые опускались с помощью лебедки, приводимой в движение специальной ручкой.
Мебели в комнате не было, полимерная пленка покрывала пол из твердой древесины. В обязанности Руди входило к наступлению рассвета готовить эту комнату для Джонни. Он расставлял рядами мелкие металлические подносы — как клумбы в оранжерее.
Джонни расстегнул ширинку и пустил в первый поднос аккуратную струйку крови. Лужица растекалась, пока не достигла краев. Джонни оборвал струю и перешел к следующему подносу, затем к следующему. Таким образом он наполнил тридцать семь подносов, каждый глубиной примерно в четверть дюйма. Его отекшее тело приобрело нормальную форму, кожа на лице подтянулась и стала гладкой, одежда села по фигуре.
Стоя в дверях, Джонни наблюдал, как Руди вращает ручку, поднимая жалюзи. Лучи света, как копья, пронзили стеклянный потолок и тяжело рухнули на подносы. Утреннее солнце подходило лучше всего, было самым чистым. Подносы слегка задымились, будто сковородки с томатным супом. Появился запах, который Джонни казался отвратным, но тепленькие — даже дампиры — его не различали. Как старый вампир, которого вытолкнули на беспощадный дневной свет, кровь стала сворачиваться в гранулы. Через пару часов она превратится в красную пыль, подобную марсианским пескам. В драк.