– Наш пациент, ну конечно! – как самому дорогому в мире человеку, обрадовался Павлу пострадавший от него санитар Сергеев.
Наверняка парень затаил злость и с вожделением готовил ответный удар, но перед милицией он изображал рубаху-парня, добродушно смеялся, весело похлопывал Павла по плечу. И смирительную рубаху набросил на него, как будто надевал королевскую мантию на высочайшую особу. Но когда сержант снял с Торопова наручники, пустил в ход всю свою силу и немилосердно, до боли скрутил своего обидчика, обвязал рукавами-путами.
– Он про какое-то убийство говорил, – для очистки совести сказал прапорщик, с некоторым сомнением глядя на санитаров.
– Хотите с его личным делом ознакомиться? Убийство на самом деле было. Двойное. Он двоих убил, жену свою и ее любовника. От этого и с ума сошел… Но ничего, мы его тут подлечим, вернем обществу полноценную единицу. Если, конечно, снова не сбежит.
– Вы уж смотрите за ним.
Прапорщик и сержант вернулись в свою машину, а Торопова через проходную отвели в главный больничный корпус. По пути обиженный им санитар ударил Павла по почкам с такой силой, что ноги отказались нести онемевшее от боли тело. Простонав сквозь зубы, Торопов опустился на колени и склонил к земле голову.
– Вася, ты соображаешь, что делаешь? – возмущенно пробасил второй санитар такого же внушительного вида.
– А мне, думаешь, не больно было?
– Так не на людях же. Потерпи, пока одни с ним останемся.
– Да какие люди? Спят еще все. И Эльвира пока не подъехала…
– Допрыгается ваша Эльвира. И вы вместе с ней, – поднимаясь на ноги, вполголоса пригрозил Торопов.
– Еще раз гавкнешь, вторую почку отобью! – рыкнул на него санитар.
Павел плотно сомкнул губы. Пустыми угрозами делу не поможешь, а без почек остаться можно.
Санитары привели его в кабинет к Эльвире Тимофеевне, но не успел Сергеев замахнуться для очередного удара, как появился Илья Макарович.
– Вы свободны! – властно махнул он рукой, отсылая санитаров за дверь.
Но те и не думали повиноваться.
– Илья Макарович, так нельзя, – с насмешкой посмотрел на врача один санитар. – Эльвира Тимофеевна сказала, чтобы мы глаз с него не спускали.
– А мы сейчас подчиняемся только ей, – добавил второй.
– Я сегодня дежурный врач, – ничуть не смутившись, заявил Косынцев. – И сейчас я здесь главный… – и немного смягчив тон, добавил: – Я сам за ним присмотрю. Тем более он в смирительной рубашке… Ну, милейшие, я жду!
Протянув руку к двери, он держал ее так до тех пор, пока санитары не покинули кабинет.
Косынцев сел в кресло Эльвиры Тимофеевны, внимательно посмотрел на Павла.