– Начинаю верить. Но не совсем.
Павел и сам не понял, как его рука потянулась к ней, и пальцы легонько сжали ее упругую грудь. И тут же полетели искры из глаз – это Дарья Павловна от всей души влепила ему пощечину.
– А теперь верите? – язвительно спросила она, поднимаясь с кровати.
– Теперь верю, – кивнул Торопов, потирая огнем горевшую щеку.
Как солнце выходит из-за горизонта, так и его сознание поднялось над сумеречным туманом. Теперь он ясно соображал, что Дарья Павловна реальна, как матрац кровати под ним и домашняя пижама, в которую он был одет.
– Скажите, а где я? – спросил Павел.
– У меня дома… Илья Макарович сказал, что вы придете в себя как минимум завтра, но, я смотрю, вы уже оклемались. И даже руки распускаете. – Если и было сейчас в ее глазах осуждение, то минимальное.
– Эльвира Тимофеевна утверждала, что вас не существует в природе. Я должен был проверить.
– Эльвира Тимофеевна та еще штучка!
– Мне ли этого не знать.
– Скажите спасибо Косынцеву: если бы не он, сгинули бы вы неизвестно где.
– Почему неизвестно? В психушке бы и сгинул. В соплях, в дерьме, но всем всегда довольный…
– В психушке, но в какой – вот в чем вопрос?
– Понятно, в какой, в нашей.
– Не все так просто. Илья Макарович сказал, что вас собирались переводить в другую больницу.
– В какую другую?
– Он не сказал… Похоже, знал, но не сказал, – с сожалением произнесла Дарья Павловна.
– Значит, он меня спас.
– Да, я подошла к нему, спросила про вас. Он долго не хотел разговаривать со мной, но я видела, что его терзают сомнения, стала настаивать… Сначала он рассказал мне про Катю, изменившую ему со своим братом, который, как оказалось, ей вовсе и не брат…
– Да, я говорил ему об этом.
– Вы говорили, а он проверил. И еще вы сказали ему, что брат этот или, вернее, «небрат» мог убить Горуханова. Виктор его, кстати, зовут. Нарядился этот Виктор в клоуна и убил Горуханова…
– Представляю, что вы сейчас обо мне думаете, – хмыкнул Торопов.
– Я вам верю. И Косынцев поверил. Дело в том, что он видел на складе костюм клоуна. И шары воздушные там были… Откуда взялся этот Виктор, Косынцев не знает. Катя сказала, что приехал ее брат, попросила приютить. Вернее, она сама приютила Виктора, а Косынцева попросила не возражать… Да он и не возражал, потому что сама Эльвира Тимофеевна не возражала. Он видел, как Архипова приходила на склад к этому Виктору.
– Картинка проясняется… Если, конечно, мы разговариваем наяву, а не где-то там. – Павел сначала покрутил пальцем у виска, а затем вознес его к небу и очертил им круг вокруг головы.