– Мы разговариваем с вами наяву. Вы же не хотите, чтобы я залезла к вам в постель для реальности, так сказать, ощущений, – саркастически усмехнулась Дарья Павловна.
– Разве я говорил, что не хочу? Разве я не говорил, что я мужчина? – спросил Торопов с примесью кавказского акцента.
– Но вторую пощечину вы точно не хотите.
Женщина смутилась и вместе с тем рассердилась так, как будто это он завел разговор о постели. А ведь у нее самой с языка сорвалось.
– До или после?
– Мне кажется, мы немного переборщили с юмором, – поморщилась она.
– Тогда будем говорить всерьез. Но на «ты». Или нет?
– Или да.
– Между прочим, мы уже общались на «ты», – вспомнил он. – Но это было в моем больном воображении. Кстати, тогда ты мне посоветовала отказаться от ужина с галлюциногенными грибочками… Выходит, ты спасаешь меня во второй раз.
– Косынцев тебя спас. Он отправил в твою палату санитаров, они вынесли тебя через проходную, посадили ко мне в машину…
– Да, но ты его на это подбила.
– Только не подумай, что из личных симпатий, – колко усмехнулась женщина.
– К Илье Макаровичу?
– Нет, к тебе…
– Личные симпатии ко мне? Я тебе сочувствую. У меня скверный характер, и еще по ночам я храплю…
– Не смешно. У меня к тебе профессиональный интерес. Мне нужен компромат на Эльвиру Тимофеевну. Мне нужно прижать ее к стенке.
– Личная симпатия и общие интересы – гремучая, скажу тебе, смесь… Кстати, ты замужем?
– Это не имеет значения.
– Для кого, для тебя или для меня?
– У тебя язык еще не болит?
– Нет. И это меня пугает. Легкость общения – признак галлюцинации. Если, конечно, дело не касается моей жены. Если она является, то держись, рта не даст открыть. Но если ты правда избавила меня от Эльвиры Тимофеевны, тогда она больше не явится. И ты всегда будешь настоящей… Так в чем она перед тобой провинилась?
– Спасибо, что дал слово, – сыронизировала Дарья. – И передо мной она провинилась, и, чувствую, перед законом.
– Петля по ней плачет.
– Да, но нет доказательств, чтобы отправить ее на эшафот… Мой клиент попал в очень неприятную историю. Его обвиняют в убийстве сестры Архиповой.
– У Эльвиры Тимофеевны убили сестру? – заинтригованно спросил Торопов. – Она мне об этом ничего не говорила.
– Разве она была обязана тебе об этом говорить? – внимательно посмотрела на собеседника женщина.
– Нет конечно… А давно ее убили?
– Не очень. Это произошло недели две назад. А на следующий день моего клиента взяли под стражу. По обвинению в убийстве Елены Корчиной, двоюродной сестры Эльвиры Тимофеевны. Якобы он отравил ее…
– Отравил?
– Да. Цианистым калием.