Его лицо превратилось в непроницаемую маску.
— Может быть, тебе лучше им пользоваться. Было бы глупо искушать богов на этом острове. — Он направился к двери, бросив через плечо: — Направо от тебя ванная. Я вернусь за тобой через несколько минут.
Современный кондиционер работал отлично. Сэм решила не снимать жакет.
Она не боялась, что Персей без приглашения войдет к ней в спальню. Тревожило другое: если она проведет здесь достаточно много времени, то понадобится запирать его дверь. От нее.
Перед тем, как пойти в ванную, Сэм огляделась. Широкая кровать, мебель темного дерева, стеклянные двери от пола до потолка, выходившие на пляж. Дальше виднелось море, отражавшее живой цвет кобальтовой сини небосвода. Такой же оттенок Персей выбрал для ламповых ваз в этническом стиле и легких бязевых занавесок.
Если прищуриться, невозможно различить, где кончается море и небо и начинается комната. Природа — самый великий декоратор, и Персей понимает это.
Ужасная, непоправимая трагедия, что его мать не дожила до того дня, чтобы увидеть, до каких высот поднялся ее сын. Но еще большей трагедией стала для Персея любовь к Софии, женщине, которая не принесла ему ни радости, ни семьи, ни детей. Оставила лишь шрам на подбородке — память о ее вероломстве.
София.
Она — единственная причина, по которой Сэм оказалась здесь, на Серифосе, вдали от шума и хаоса цивилизации.
— С твоей стороны было бы мудро не забывать об этом, — сказала вслух Сэм своему отражению в зеркале ванной.
Она ополоснула лицо холодной водой, потом протянула руку к стопке мягких полотенец розового цвета, великолепно гармонирующих с мраморной ванной и тускло поблескивающими золотыми аксессуарами.
Все нравилось Саманте, все восхищало; ей казалось, будто она попала в какой-то фантастический сон — настолько все не походило на ту жизнь, которую она вела до встречи с Персеем.
Ариадна потрудилась на славу, как добрая фея: все туалетные принадлежности Сэм уже были разложены в ванной, новая одежда, туфли, белье убрано в шкаф и многочисленные ящики ее спальни.
Саманта слегка смочила духами шею и запястья, затем причесала волосы. Перевязывая свою золотую гриву белой лентой, она услышала телефонный звонок. И почему-то в голове сразу зазвучал сигнал тревоги.
Безусловно, это мог оказаться деловой звонок Персею, но Сэм нутром чувствовала, что человеком на другом конце линии был не кто иной, как София. Наверняка пронюхала, что Персей уже прибыл на остров вместе с молодой женой.
Сэм отложила щетку для волос. Сердце заколотилось, а в горле застрял неприятный комок, и она откашлялась, прежде чем выйти в спальню, откуда ее звала Ариадна.