— Мяяяуууу!!!
— Пиздец… А если тебя сожрут, кто мне вернет две сосиски?!
— МяяЯЯЯууу!!
— Да и хер с тобой, Кот. Пиздуй. Только тут второй этаж, помни. И обратно я тебя до утра не впущу — и я распахнул металлопластиковую створку.
Кот с места не тронулся. Сидел и нюхал воздух, вытянув шею и двигая «скулами». Я уже примерился отвесить ему стартовый импульс — нунахер такие подъебки — но он протяжно заорал в ночь. И еще.
— А, да ты — наш! Только повезло от костлявой съебаццо — и сразу по девкам? Ну, да — март на дворе. Токо, блять, — март на дворе. Мне холодно. И шел бы ты ибаццо на улицу, Кот. Усек?
Кот, не обратив внимания, орал. И вскоре во дворе раздалось ответное мяуканье. Ага, вызвал-таки девушек, ска-тииии-на! Словно в подтверждение моих мыслей, он спрыгнул на пол и не оборачиваясь, протарахтел к двери. От сволочь. Закрыв окно, вздохнув и прихватив оружие и фонарь, пошел за ним. Обнаружил его уже сидящим у входной двери, с взглядом, устремленным на замок, и нетерпеливо дергающимся хвостом.
— Че, жмет? Ишь, какие мы прям… аж глаза горять!..
Он в ответ лишь коротко мякнул, скорее просительно. Ладно, че там… только — осторожно. Мало ли. Накинув подобие цепочки, взяв ружье наизготовку, повернул ключ и приоткрыл дверь. Сразу же внутрь влетела серо-белая с черными пятнами кошка. И они с котом устроили столь трогательную сцену встречи, что впору бы прослезиться. Жаль, платочек наверху забыл. Ромео и Жульетта в мягком переплете, в переводе Дроздова. «Вот ани наканец встретились, и самачка паказывает сваим паведением самцу, что она гатова к спариванию…»
Впрочем, это было не всё. Точнее — не все. В щель протиснулся серенько-полосатенький котенок, не совсем уже маленький, но и не взрослый — он сразу принялся деловито обнюхивать мои сапоги. Третьим был рыжий кот. Естественно, как и все рыжие коты — он не спешил войти. Стоял, смотря по сторонам… А когда я уже решил закрыть дверь — шагнул неторопливо, встав на пороге. И оглянулся с видом «А куда это я кстати шел? Что-то забыл…» потом посмотрел на лестницу «Ах, да — я же шел на лестницу, еще днем подумал — надо бы зайти» и прошествовал внутрь. Очень хотелось прищемить ему хвост железной дверью, но я сдержался. Я вообще добрый.
Но и доброта моя не безгранична, ибо все имеет пределы, и она, как ни странно, тоже. Поднявшись наверх, еще раз согрел чаю, покормил контингент и стал вновь укладываться, предварительно запихав сумки со жраньем в шкаф, и подперев его двери стулом. Знаем мы этих… Котенок свернулся клубочком на стуле, а троица удалилась в недра моего «замка». И когда я уже задремывал, в этих самых недрах раздались такие стоны и завывания, что родовые шотландские приведения подавились бы окурками со злобы и зависти. А я сначала чуть не обоссался с перепугу. Впрочем, почти сразу сообразил — ага, вновьприбывшие, похоже, решили развить сюжет, и в лучших традициях классики разбавили любовные страсти дуэлью.