Еда.
А точнее — живой человек.
Дальше я что-то плохо соображал. Точнее, был как в тумане, хотя соображал хорошо, и не торопился, расчетливо снося-сгребая отвалом мертвяков, крутясь вокруг тоеты, буксуя по газонам и залезая на тротуар, при том стараясь или ударить их сходу или раскатать упавших колесами. Словно игра такая — отчисти машину от упырей. Пара оказалась посообразительнее — поковыляли прочь. Поодаль кстати стояли еще упыри — но те стояли столбиками — уже начинало смеркаться и холодало, они наверное уже засыпали … или просто все это было «вне зоны действия». Когда остались только ворочающиеся-переломанные, подогнал ЗиЛок боком к багажнику тоеты, приоткрыл дверь, осторожно вылез прямо на багажник… вроде тихо все… постучал обухом тесака по стеклу — внутри тишина… Но не просто же так они стояли…
— Эй, есть кто? — негромко, чтобы не привлечь остальных упырей, говорю я.
Тишина. Зову еще раз… нет, похоже, просто ошибся… и когда уже совсем собираюсь залезть в машину и уехать — изнутри тоеты к стеклу прижимается бледное лицо ребенка. Очень бледное… но живое.
— Отодвинься от окна! Скорее! — показываю я ему — и он понял меня. Несколько ударов — стоящие поодаль упыри начинают интересоваться — но дело сделано — стекло осыпалось, и я, пока осторожно, заглядываю внутрь… да, запах оттуда… бомжовный, немытым-нестиранным и туалетом… хотя — а чего ожидать — сколько дней-то уже… главное нет запаха мертвячины и ацетона.
Изнутри на меня смотрит светловолосый худенький мальчишка лет семи, с огромными серо-голубыми глазами. Больше в машине никого нет.
— Привет. Давай, скорее вылезай, я помогу.
Спешно вытаскиваю его, впихиваю его в кабину, заскакиваю сам — вовремя, ближайшие упыри совсем рядом. Задвинул засов — вот сразу стало уютно! В кабине, хоть и включена лампочка, темновато, но я все равно осматриваю мальчика.
— Тебя как зовут?
— Олежка…
— Кушать хочешь?
— …да, спасибо, немного… и пить!
Не зря я взял запас. Пьет он жадно, но я помню что-то такое про блокаду рассказывали, мол сразу много кормит нельзя, может и с водой так же? Так что я вскоре подтормаживаю процесс, впрочем выдав взамен сникерс. Мальчик морщится…
— Чего ты?
— Я их три дня ел. У нас были чипсы и сникерсы. А пить не было почти. Я есть не очень хочу…
— Ну, тогда пей… Ты говоришь — у вас? А кто еще? — я уже выжал сцепление, чтобы ехать домой, но теперь жду ответа
— У нас с мамой..
— А где же мама?!
— …она… она вчера сказала что выйдет. И что если вернется ей дверь не открывать, потому что она будет уже не она, а мертвая… И вышла. Но не приходила.