— Да, отстрелялись… И так чуть не угробили!
— Да брось, наоборот, только попугали… хотя я боялся, что попадет… Тут ведь все мы с бору по сосенке, кто откуда, все добровольно. И ребята все на перечет — мы же не просто зомбей стреляем, хотя бывает и большими группами валят, но мы же еще и «маневренная бронегруппа» — бэтээр и пять рыл, ага. Вот за бандитами гонялись ночью… бестолку. Броню за нашими погнать не могу — мы тут как группа быстрого реагирования, всегда готовы. Да и людей нету — но сниму одного с бэтра, и одного стрелка. Нас всего-то десять тут, не разгуляться. Потому, понимаешь ли, и прошу тебя (отметил про себя это «прошу» — действительно просит) съездить. Оружие у нас у каждого только свое — вряд ли кто отдаст.
— Да… жаль, я пистолет девчонкам оставил… как они кстати?
— Да нормально… потом заедешь, поговоришь. Мы их покормили, потом то-се, старшая пистолет сразу уцапала. Попросила, чтобы научили, деловая такая. Потом с НИИ приехали, забрали их, и машину тоже. Они вот у Ивана теперь в семье — Майор кивает на полного вислоусого мужчину, напоминающего видом запорожского казака с картинок. Понизив голос, майор тихо говорит — У него дочка с женой погибли. Только старики остались. Вот они и взяли…
— Ясно. Ну, спасибо. Рад за них…. А пистолет… Ну, там хоть упырей-то… зомби этих — много?
— Прилично — майор вздыхает — был там третий мужичок, сосед-пьянчужка. Даром, что синь — но решил помочь. Оделся поплотнее, взял дрын какой-то, и пошел «дорогу пробивать». Но не получилось, так и пропал. Хорошо хоть морфов нет. У них там этаж зачищен, все зомби по квартирам заперты. Но ниже три этажа — и там много. Им не выйти. И главное — если и выйдут — то дальше никак. Вот такие пироги. Поможешь?
Майор смотрит на меня… ну, почти умоляюще. Странный взгляд для такого серьезного мужика. Он, очевидно, чувствует, отводит глаза. Что — то не договаривает?
— Я бы сам поехал. Но не могу бросить тут все. Измотались все, никто ни во что не верит, а если я еще начну что-то мутить… Нас ведь тут почти бросили. Мы сами решили тут стоять — место удобное, и польза от нас есть. Ну а раз сами — значит дураки, значит можно наплевать… насилу выбили патроны и жранье, и то через кореша, чуть ли не в частном порядке. Бэху я свою, считай, угнал из части… да уже некому было там и следить за этим. Горючку слили тут рядом в промзоне. Никому не нужны. Не могу я сейчас тут ни на час оставить. Не то, что не нужны, не так сказал. Нужны и приказы отдают… только держится все на волоске.
А ведь и точно… Смотрю на вояк — лица не то что измученные, нет, но глаза красные, соплями шмыгают, прыщи такие мелкие характерные, когда помыться негде особо и холодно, побриты кое-как, некоторые со щетиной… И глаза у всех такие… уставшие. Хотя конечно бодрятся. Почему же никто не сменяет? Неужели некому? Или как всегда — просто забыли? Или как майор говорит — просто решили, что нафиг надо? А ведь это действительно важное место, да и даже пока я стоял, трижды треснул автомат, и сдвоено гукнул пулемет танчика. Не зря они тут стоят, не зря. За мостом, кстати, в промзоне кипела работа, хотя временами и там трескали выстрелы, но совсем нечасто. А вот с другой стороны, в городе, ничего не трескало. Там было тихо. Граница. И пограничники, ага. И ведь правда — граница — на замке… А ключ — вот у них. А майор говорит, про них едва помнят…