— Ууу, фашист! — сказал пожилой дядька-охотник
— Почему?
— А на старые плакаты похоже, так же фрицев рисовали, я мальчишкой запомнил — очень похоже — он указал стволами ружья на остатки морды.
— И точно, похож — подтвердил второй.
Подошли осматривавшие помещение. Обсудили ситуацию — выходило, что внутри что-то произошло — и вот это «красавица» отъелась на двух трупах — причем трупы были сожраны практически полностью, только разбросанные кости остались. Выходило, что если упыри отжирались не на трупах себе подобных, как тот санитар, или на ином каком мясе, как Петрович — а на человечинке — то становились не просто шустрые, а очень опасные, быстрые и сильные. Осмотрев тушу «фашиста», пришли к неутешительным выводам — такого без оружия не завалить. Да и не всякое оружие возьмет — залп из нескольких стволов лишь оглушил тварь, а лобная кость, пожалуй, выдержит и картечь. Старшой тут же перевооружил одного парня СКСом, и остальным приказал держать на подхвате патрон с пулей. Впрочем, посовещавшись, решили что таких «фашистов» вряд ли может быть много. Но оптимизма это добавляло слабо.
Вышли на забитую машинами набережную, пробираясь к мосту. Тут-то Даша и разжилась оружием. И сразу стало на пару порядков уютнее и спокойнее. К ним тут присоединились двое милиционеров, растрепанных, с пустыми пистолетами. Рассказали, что они из Смольного. Что там тоже не все было благолепно, начались ЧП, валом, с утра. Собралось все «руководство», долго что-то решали, а потом приняли самое верное решение — взять вертолеты и эвакуировать себя, драгоценных.
Только забыли что не всегда сходит с рук такая грамотная политика. Командир охраны, прикрывавшей посадку, судя по всему — успел донести до бойцов обстановку и решения родной власти — и как только вертушки начали взлет — по команде их изрешетили из всех стволов. Дым от них Даша и видела, похоже. Охрана собралась, и ушла, предупредив милиционеров, чтобы не вздумали мешать. Они и не мешали — а потом отовсюду стали понемногу прибывать упыри, и все стали разбегаться, и спасаться, кто как может.
Гуманнейший и милосердный русский народ, в числе наличествующих представителей, выразил глубокую скорбь.
Главным образом — что все так быстро, и поучаствовать не удалось. И так же — полную солидарность с охранниками.
Старшой же задумался, и после минуты раздумий вручил под подписку работягам по ружью. Милиционеры стали настаивать, что и им тоже, но когда старшой сказал, что тогда потребует подчинения — подумав, отказались. Амбалу тоже дали «помпу», такую же почти как и была теперь у Даши, только длинную. Впрочем, совсем ненадолго.