– Какие, например?
– Нужно сообщить родным, что я… уеду.
– Родные могут подождать. Для всех ты должен исчезнуть неожиданно, в этом и заключается фокус.
– У меня есть девушка, которой я должен сказать о том, что… ну, исчезну на какое-то время.
Майор отрицательно покачал головой:
– Девушка… забудь! Где гарантия того, что она не знакома с этим Гурием Мещерским? Кстати, а где ты с ней познакомился?
– Это непростая история.
– Вся наша жизнь непростая история. Вижу, ты не расположен к разговору. – Шевцов глянул на часы. – Ладно, у нас еще будет время поговорить об этом. Пошли!
– Дайте я хоть вещи соберу!
– Только по-быстрому, у нас нет времени!
Воропаев прошел в соседнюю комнату, вытащил из шкафа дорожную сумку и бросил в нее пару рубашек, брюки. Оглянувшись на дверь, аккуратно вытащил из глубины шкафа пластиковый пакет, в котором хранил деньги. Вот теперь можно уходить.
Вышли в коридор, показавшийся на этот раз Тимофею очень тесным. Спустились на первый этаж: майор что-то монотонно говорил, но Воропаев совершенно не вслушивался в содержание его речи, а лишь едва кивал в знак согласия: его мысли были далеко.
Первый этаж закончился широким проемом распахнутой двери, в проеме был виден ствол старого клена, рядом с которым стоял фургон. Неожиданно брезент, закрывающий заднюю стенку, колыхнулся, и, прежде чем Тимофей что-то успел сообразить, Шевцов швырнул его на пол, а сам вжался в стену, вырвав из кармана пистолет. В перила, у которых только что стоял Тимофей, смачно воткнулись две пули.
Во дворе гулко заработал двигатель, и фургон, взвизгнув колесами, устремился к выезду со двора.
Выскочив из подъезда, Шевцов пальнул из пистолета раз, другой, но грузовик уже свернул за поворот.
– Дьявол! Ты запомнил номер? – Он посмотрел на вышедшего из подъезда ошарашенного Тимофея.
– Не-ет, – Тимофей с трудом приходил в себя.
Достав мобильный телефон, майор коротко сказал:
– Это Шевцов говорит… Задержите грузовик «Вольво». Пошел на запад… Номер не разглядел, заляпан грязью… Да, хорошо. – Сунул телефон в карман. – Вот видишь, какие дела, а ты говоришь – останусь! Теперь ты меня до скончания века должен водкой поить: я тебя от верной смерти спас. Ну, что стоишь? Пошли.
– Куда?
– За угол… Там нас «уазик» дожидается. Довезем тебя до твоего временного пристанища, а там поглядим, как дело пойдет. Может, все еще и утрясется.