Если он и прикидывался, то вполне убедительно.
– А как зовут нашего генерального? – елейно спросил я.
– Вы плохой работник, Максим. Нашего генерального зовут Маргарита Антоновна. Нельзя забывать такие вещи. Ваш отчет готов?
– По-моему, ее вчера уволили, – не унимался я.
– Кого уволили?
– Маргаритку Антоновну.
– Вы дурак, Максим? Вон же она там стоит. Как и обещала, пришла лично наблюдать за тем, как мы работаем.
Маргарита Антоновна приняла подобающую позу. Довольно строгую.
– А я кто? – Параманис вышел на первый план.
Божий одуванчик сморщил нос. Он смотрел на доктора наук так, как будто тот только что воплотился тут из воздуха.
– Не знаю. Вас я не знаю. Что вы делаете тут, в чужом отделе? Идите лучше к себе.
Вот это здорово. Наш бухгалтер запросто послал фатоватого старика подальше.
– Правильно. Нечего чужим расхаживать тут по нашему отделу, – поддержал я одуванчика. – Правда, Маргарита Антоновна?
– Макс, ты переигрываешь, – предупредил меня Полковник.
– Так я думал, что все мы тут играем, – не растерялся я. – Разве не так?
– О чем вы тут толкуете? Хватит разговоров. Несите отчеты, – не на шутку разозлился одуванчик.
Я настроился играть и дальше, но тут вмешался Параманис.
– Теперь вы видите, что может сделать сила внушения? – спокойно и с чувством глубокого удовлетворения проговорил он.
Не знаю, как другие, но я видел это вполне ясно. И подумал, что мне стоит держаться подальше от Маргариты. На всякий случай.
Потом был перерыв. Кофе-брейк, по-современному. Мы все сидели в гостиной, каждый на утвердившемся за ним месте, и пили. Кто – кофе, кто – чай. В том числе и Никанор, которого Маргарита освободила от чар. Говоря по-научному, от гипноза. Я не сомневался, что она применила именно гипноз. Бедный бухгалтер переводил взгляд с одного члена группы на другого, пытаясь сообразить, как себя вел. Судя по его потерянному лицу, у него случился провал памяти, но спрашивать о чем-то бедолага не решался.
Параманис широко открыл окно, потому что некоторые курили. В том числе он. И я. Погода изменилась. Снаружи опять шел тягучий осенний дождь. Он монотонно барабанил по подоконнику, по водосточной трубе рядом с окном, и мне неожиданно захотелось спать. В дождь я всегда сплю хорошо. Но усилием воли я переборол себя. Сегодня был первый день тренировок, первый день знакомства, и мне не стоило выглядеть сонным жмуриком. Для того чтобы как-то занять себя, я стал приглядываться к Вере и Никанору. О Галине я знал многое. О них – почти ничего. Надо бы их разговорить и покопаться в их ауре, то есть энергетическом поле. Мне всегда любопытно, кто меня окружает, какая у них судьба и почему она такая, а не иная. И, само собой, надо бы раскусить Маргариту. Правда, на это уйдет намного больше времени. Но куда мне спешить? Я посмотрел в ее сторону. Она пила кофе и что-то вполголоса обсуждала с Полковником. Тот кивал, но лицо было непроницаемое. Сегодня ни он, ни Параманис ни словом не заикнулись об энергетическом давлении на наше политическое руководство. И о стратегических целях и задачах нашей маленькой группы. Неужели они произносили все это всерьез?