– О господи! – вопила барби. – Теперь все пропало! Всему конец!..
– Давайте членораздельно и по порядку, – попросила я. Мне очень хотелось потереть глаза, но я никак не могла вспомнить, красила ли я их сегодня утром. – Что они вам сказали?
– Лучше бы я туда не ходила! Палыч – как только мы с вами сразу не поняли? – обычная подсадная утка! Они в своем поганом Дубровске рассчитывают за счет нашего банка все свои материальные проблемы решить!
– Они назвали большую сумму?
– Астрономическую! Мне такую взять негде!
– Может, вы попросите у отца?..
– Папа болен. И вообще он не дает мне никаких денег, кроме карманных. То, что на карточке. Двести, максимум триста тысяч, а они заломили...
– Но если вы объясните своему папе...
– Да я замучилась уже объяснять! То он проигрался, то наделал долгов. – Я догадалась, что она говорит о муже. – А то его шантажирует любовница.
– Но на этот раз, я вас уверяю, ваш муж совершенно ни в чем не виновен.
– Да что вы делаете из меня дуру?! Думаете, я не понимаю, к чему ваши уговоры. Вам нужно одно – машину забрать! Вы его очередная подстилка!..
Барби заплакала горько-горько, и я неожиданно почувствовала свою глубокую вину перед ней.
– Ну послушайте, Светлана... Ведь между нами ничего не было.
– Как же – не было?! – рыдала барби. – Было!
– Да нет.
– Значит, вы просто не успели! Это я помешала вам!.. Зачем он привел вас домой?! Чаи гонять в третьем часу ночи?!
– Простите меня, Света. Я... сама не знала, что делала. В неадеквате была, как говорят теперь молодые.
– Он сказал... этот, как его...
– Палыч?
– Нет, другой. Виктор, хозяин дома... Он, сказал, завтра во всех газетах напишут, что член правления такого-то банка угнал машину у соседки, если я им до завтра не заплачу...
– Запомните, безвыходных положений нет. Мы сейчас что-нибудь придумаем!
– И вас они водят за нос! Не возвращать вам машину они не имеют никакого права! Это они специально, из-за него...
– Не плачьте, Света. Я вам сочувствую.
– Если бы не дети... я бы с ним... ни одной минуты... А-а-а...
Я пересела на пассажирское место и аккуратно погладила ее по волосам-вермишелинкам.
– У Никиты операция была в прошлом году на почке, – продолжала трубить барби, заливаясь слезами, – он даже к нему ни разу в больницу не пришел...
– Вы сейчас об этом не думайте. – Машинально я пыталась распрямить непослушные вермишелинки, но они закручивались снова и снова. – Вы успокойтесь, потому что...
Но в эту минуту у меня зазвонил мобильный, не дав мне донести до барбиного сознания простую и важную мысль о том, что в наших нелегких обстоятельствах необходимо сохранять спокойствие и ясность рассудка.