Выпуск 3. Новая петербургская драматургия (Образцов, Зинчук) - страница 131

На первую страницу

БАБКА (вдали. Тихо поет, пританцовывая как в замедленной киносъемке).

Кабы я бы молода бы
Молодого б завлекла.
Куплю новые ботиночки —
Плясать пойду одна…

ОТЕЦ (вдали).

В радости вечной
К звездам взлетаю
Мир бесконечный
Я постигаю.

БАБКА.

У миленка кудри вьются
Завиваются
Все подружки вышли замуж
Насмехаются!

ОТЕЦ.

К отечеству небесному
Сердце стремилось.
В рождении чудесном
Душа преобразилась…

ДОЧЬ (плачь по убитой дочери).

Доченька моя! Кровинушка!
Отлетела от меня твоя душенька!
Белой горлицей — голубицею,
Светлоокая моя, златовласая!
Не глядеть мне в твои очи веселые,
Злые волки разорвали ягненочка
Растерзали ручки — ножки любимые
Целовала-пеленала их сто ночей
Сто ночей не смыкала глаз,
А как сто ножей засверкали враз —
Закатилась звезда моя ясная.
Доченька моя! Кровинушка!
Знать прогневала я Господа свыше всяких мер,
Так что кончилось терпение Господнее.
По грехам моим он назначил кару мне —
И объяли меня воды до души моей.
Полилися реки слез из сердца вон.
Да не выплакать мне горя и реками.
Мне бы лечь вместо тебя в мать сыру землю
Белый свет мне без тебя не мил, не свят.
Сколько времени одной горько мыкаться —
Про то ведает теперь лишь един Господь.
Доченька моя! Кровинушка!
Ты услышь мой плачь, мой тяжелый стон!
Ты восстань, восстань на минуточку!
Ты прости свою мать неразумную
Дай омыть мне твое тело холодное
Да горячим потоком горючих слез
Неужели не помилует меня Господь?
Не помилует меня, не сжалится —
И положат тебя, мою горлицу
Голубицу мою непорочную
В мать сыру землю — на погибель мне,
На погибель мне, на отчаянье…

ОТЕЦ (вдали).

Нет здесь болезней
Нет здесь страданья
Нет здесь печалей
Нет воздыханья.

ДОЧЬ.

Сердце — умри!
Будешь бродить в городах одинокой псицей
Будешь лежать под забором голодной сукой
Слюни глотать от падающих со столов крошек
В жесткие очи заглядывать людям спокойным и сытым.
Будешь облизывать струпья гноящейся раны
Будешь дрожать от ветра, дождя и стужи
Прочь отбегать от окрика злого, пинка и камня
Болью и страхом свои наполняя слезные очи.
Будешь трусить по дорогам, отравленным газом,
Будешь к товарищам в клетке жаться, теряя рассудок
Слезные очи свои поднимать на жестокую руку
В черное дуло глядеть, содрогаясь от смертной тоски.
О, одиночество! В твоем объятье
Я цепенею, стыну, превращаясь
В подобье каменного изваянья
С потухшим взором.
Сердце — умри!

Часть четвертая

СМЕРТЬ

В глубоком кожаном «вольтеровском» кресле сидит Старуха. Она в буклях и длинном черном платье на кринолине. Голова опущена на грудь, кажется, что она спит.

ДОЧЬ (открывает глаза, сейчас ей сто лет). Блаженней не иметь!..

Пауза.

(Безразлично

Следующая страница