ПОЭТ (потирая руки и заметно оживляясь).
Диоген — мудрец,
Я в плаще твоем,
Как хочу — качу я бочку, из конца в конец…
Вот какой я молодец!
Берет исписанный листок, читает, морщась, рвет с наслаждением.
Диоген — мудрец,
Я в плаще твоем,
Как хочу я, хохочу я с вольной песней и вином…
Ты был суров,
Ты воду пил недаром,
Я веселей, — не воду пью, вино,
В полмесяца я в бочке с «самым старым»
Для мудрости своей очистил дно.
Диоген-мудрец,
Я в плаще твоем,
Как хочу — качу я бочку, из конца в конец…
Вот такой я молодец!
Диоген — мудрец.
Я в плаще твоем,
Как хочу я, хохочу я, с вольной песней и вином…
Мы втроем! Мы втроем…
АНЕТТА. Вина не будет!
ПОЭТ. Почему?
АНЕТТА. Потому что вам самому не уняться. Хоть бы день потерпели, не говорю уж два. А, если бы вы не попили неделю, ваш желудок ожил бы и стал работать. Вы хотите сделать из него гнилую тыкву и почти уже у цели. Вспомните, когда вы самолично облегчались? Это счастье кануло в лету. Вас мне не жаль ни чуточки, душа болит за него, не шутя. Желудок безответен, как невинное дитя. Кто защитит его от вас? Конечно, я.
ПОЭТ. И в этом месте, по твоим расчетам, должен быть шквал аплодисментов? Но, как видишь, публика молчит. Ни одного хлопка, два, три смешка — убогая награда за такое напряженье. Запомни, милая, святое правило движенья: если не уверен, не обгоняй.
АНЕТТА. А кого я обогнала?
ПОЭТ. В том-то и дело, что никого. Хотела, да не вышло.
АНЕТТА. Месье…
ПОЭТ. Да… Да…
АНЕТТА. Вы спите?
ПОЭТ. Нет.
АНЕТТА. Тогда послушайте, что мне сказала соседка…
ПОЭТ. Ни слова о соседях. Все наши соседи — круглые идиоты, я знать их не хочу.
АНЕТТА. Какая публика? Какое напряженье? Вы, сударь, бредите. А о движенье я вообще молчу. Извольте слушать то, что я считаю нужным.
ПОЭТ. Прочь! Вон отсюда, глупая девка! Подделка! Иначе я в клочья все разорву!
АНЕТТА. Я подделка?
ПОЭТ. Да! Ты не служанка, а черт знает что! На кой леший я тебя держу — не понимаю.
АНЕТТА. Я, сударь, давно от вас уйти мечтаю. Но вы мне сами не даете.
ПОЭТ. Не даю?
АНЕТТА. Да, вы уцепились за меня, извиняюсь, как вошь за кожух, и сосете меня, как муху паук. Сосете, сосете, пока не высосете всю до дна, и я тогда повисну в вашей паутине… без всякой помощи… одна… (Плачет.)
ПОЭТ. Не ной.
АНЕТТА. Это не в моих обычаях — ныть. А если что и выходит из меня НЕ МОЕ, так это не моя вина. Слишком уж долго я с вами прожила.
Пауза. Анетта выходит. На просцениуме стоит бочонок с вином, откуда она будет набирать его на протяжении всей пьесы в кувшин.
ПОЭТ.
Женщина опасна тем, что не имеет конца.
И если в ней, как в песне, не найти припева,