- Баня готова. - И протянул мне длинный рушник и настоящее исподнее, верно, дедово.
Длинные, на завязках нижние штаны из белого льна и такая же рубаха на тесемках. Папа рассказывал, что раньше такие носили в армии заодно с портянками, сапогами и гимнастерками с воротником-стоечкой, когда он служил. Прихватив бельишко, и медленно ковыляя, выбрался вслед за юным проводником на двор. Лепота. Солнышко, деревья вокруг, тишина и благодать. Тепло. Паренек указал рукой на низкое, белеющее свежим срубом зданьице, над короткой черной трубой которого вился серый дымок. Добре. Махнув на прощание рукой, прошлепал до двери. В предбаннике с удовольствием разделся. С некоторой опаской и сомнением развязал повязку на предплечье, ожидая увидеть воспаление (привык за эти дни к неприятностям, валящимся на голову с избытком). Но вместо того обнаружил лишь бледную розовую полоску тонкого шрама. Интересно, это кетас так помог или иное что? Ладно, не о том сейчас, исцелилась рука и прекрасно! Собравшись с духом, шагнул в жар.
Парился долго, лежа на верхней полке и лишь когда становилось вовсе невмоготу, сползая вниз. Доведя себя до полуобморочного состояния, принялся нещадно нахлестывать себя парой отличных веничков. Лупил до тех пор, пока большую часть листьев не сорвал, так что под конец уже почитай розгами себя бил. Но и это в радость. Какое-то остервенение напало на меня, и я с веселой злостью в две руки охаживал себя по бокам, плечам, спине и ногам, возвращаясь к жизни и не забывая регулярно выливать на раскаленные камни очередной ковшик воды, поддавая пару. Вымыв голову некой жидкой штукой, отдаленно напоминающей мыло, облился парой ведер холодной воды. Аж дыхание пресеклось на миг. От же сила в воде какая! Елки палки.
Выбравшись в предбанник, долго просто сидел, приходя в себя. Славно! А тут еще и бадейка с неким кисловатым напитком обнаружилась. Жадно прильнув, выдул разом целый ковшик, и все равно не хватило, зачерпнул второй и уже с удовольствием, не спеша, выцедил и его. Хорошо.
Одевшись в чистое, побрел к дому, но внутрь заходить не стал - мошкары нет, погода шепчет, куда торопиться? Можно и на свежачке посидеть, позагорать от души. Довольно щурясь на слепяще-яркие лучики солнца, пробивающиеся сквозь густую листву, сидел, привалясь к теплой бревенчатой стене, чуть не мурлыча как кот.
Вроде на минутку глаза прикрыл, а что-то изменилось. На полянку в гнетуще-грозной тишине выезжали всадники на диковинных зверях. Огромных, ростом под два метра в холке, чем-то напоминающие разом и лося, и лошадь, с хитро изогнутыми, острыми рогами и с рыже-золотистыми блестящими шкурами. Первый из воинов, с широкой золотой гривной на шее и тяжелым взглядом пронзительно-черных глаз, поднял короткое копьецо и почти без замаха метнул в меня. Удар пригвоздил меня к стене! Боже, я умираю!