Экзекуция продолжилась с той лишь разницей, что теперь группа Валеры стояла напротив шеренги людей в набедренных повязках. А спустя какое-то время на середину между ними вышел Маркел.
– Можете не говорить мне спасибо за теплый прием! С этого дня вы сами будете добывать себе пищу и зарабатывать право на разные поблажки! Надеюсь, вам не придется долго привыкать к коллективу. Чем лучше будете работать, тем легче будет жить. Лучшим работникам – лучшую пищу. Всем понятно?
Люди на плацу стояли понурив головы. Только двое из той двадцатки, что вывели на плац последней, откровенно улыбались. Синяков на них и впрямь почти не было. Да и выглядели они не особенно изможденными, в отличие от остальных. Взмахом руки Маркел подозвал их поближе. Выбежав из строя, они послушно приблизились и с угодливыми улыбками замерли перед ним.
– Этого откачать, привести в чувство и в карцер! Живо! – рявкнул Маркел.
Шестерки подхватили Сережу под руки и бегом утащили куда-то за барак. На песке осталась лишь быстро подсыхающая полоска крови.
– Вас надо бы сейчас в карантин, да времени нет! Учиться работать будете на ходу. Работяги введут вас в курс! Вольно! Разойдись! – прорычал Маркел и будто потерял интерес к стоящим на плацу.
Отвернулся, не спеша пошел к домикам, стоящим на отшибе, и, лишь дойдя до невысокого крыльца, обернулся, задумчиво посмотрел на еще не ушедших с плаца людей.
– Девок, новеньких, обеих ко мне! Обеих! Хотя нет! Чернявую! Блонду в барак! – крикнул он и только после этого скрылся за дверью.
Таню тут же подхватили вооруженные охранники и потащили к домику, в котором укрылся Маркел. Инга попробовала сопротивляться, но, получив увесистую оплеуху, затихла.
Длинный барак оказался разделенным на две части. В меньшей, отгороженной деревянной решеткой, содержались женщины. Большую ее часть занимали двухэтажные нары. Ингу втолкнули в отгороженную комнатушку и, удостоив напоследок шлепком по ягодицам, оставили одну. В мужской половине, на нарах лицом вниз, уронив руку на пол, лежал Сережа. Судя по тому, что он даже не пошевелился, когда привели Ингу, сознание к нему еще не вернулось.
Инга обессиленно опустилась на нары. У нее не было сил даже спросить себя, куда они попали и где ребята. Ужас, кажется, сковал разум. Она лишь знала, что участь Тани ожидает и ее. Только это вопрос времени. Но воспрепятствовать этому не могла, хотя и посмотрела по сторонам, нет ли поблизости веревки или чего-нибудь другого, что могло быть послужить оружием… Ничего не обнаружила. Поняла: значит, ни защититься, ни покончить с собой у нее нет ни малейшей возможности. Время вокруг нее словно бы остановилось. Она догадалась: наверное, это и есть тот самый пресловутый ступор, когда человек не в состоянии что-либо воспринимать. Когда дверь в барак распахнулась, Инга по-прежнему сидела на нарах, не реагируя ни на что.