Урания добралась до колледжа как-то незаметно быстро. Погруженная в свои мысли, она даже не обратила внимания, что возле общежития загорожена зеленым сетчатым заборчиком достаточно большая территория.
Прокуратура не стала скромничать. Целый взвод ОМОНа замер на исходных позициях. Глеб, во избежание неприятностей, сидел вместе с Аленой у мониторов, наблюдая за происходящим в подземелье. Вот понемногу в сатанинском святилище начали собираться дьяволисты. Картинка, достаточно четкая, несмотря на слабое освещение, в деталях передавала атмосферу собрания. Длинные черные балахоны. Закрывающие лица капюшоны. Перевернутое распятие. Прямо перед ним – обнаженная женщина в причудливой маске. У ее ног, в окованном блестящими бляхами ошейнике, прямо на бетонном полу, – вторая. Тоже голая. Застывшая в неприличной позе. Фигур в балахонах становилось все больше. Они уже почти заполнили зал. Навскидку – не меньше полусотни, отметил Глеб.
– Думаешь, сейчас начнется? – спросил он у жены.
– Ровно в двенадцать, если верить источникам! – негромко ответила Алена, не сводя глаз с центрального монитора, куда передавалась картинка из зала.
– Вы меня хоть в известность поставьте, чего ожидать? – спросил следователь из прокуратуры, сердито посапывающий на откидном сиденье.
В салоне микроавтобуса, где был оборудован на скорую руку командный пункт, в нетерпеливом ожидании застыли и сотрудники Глеба, и командир взвода ОМОНа в ночном камуфляже, даже здесь не снявший маски, и двое прокурорских.
– Сейчас они начнут обряд. Если отклонений не будет, то он будет проходить в соответствии с церковным, только наоборот. Прочтут «Отче наш» в обратном порядке. «Богородицу», тоже задом наперед. После должен появиться их главный, они его называют мессиром. Затем должны перейти к приветствию. То есть к пятикратному целованию мессира и главной жрицы. После – жертвоприношение и оргия, – пояснила Алена.
– Когда нам начинать? – уточнил омоновец.
– В тот момент, когда приведут жертву. Ваша задача – успеть остановить эту свору. Я не знаю, в каком виде должна приноситься жертва, но нельзя допустить крайностей! – заявил Глеб.
– Успеем! – коротко отозвался омоновец и тронул микрофон. – Внимание всем! Готовность один! Начинать по команде! Как поняли? Прием!
В этот миг из динамиков донесся нестройный хор. Собравшиеся в подземном зале затянули какой-то гимн. Слов разобрать невозможно, только и удавалось уловить то, что пели они на незнакомом языке. Да и то, по-видимому, толком текста никто и не знал. Так, выли, более или менее стараясь попадать в ритм. Из темноты выдвинулась фигура мужчины. Он, как и жрица, был обнажен, только на голове, закрывая лицо, высилась маска с рогами. Он остановился на фоне перевернутого распятия и, расставив ноги, воздел руки вверх. Пение прекратилось. Жрица повернулась к нему. Поцеловала сначала плечи, затем, став на четвереньки, повернувшись при этом к присутствующим спиной, приложилась к коленям, а после этого припала к низу живота. Поднявшись на ноги, она встала рядом с мессиром, приняв такую же позу. Теперь женщина в ошейнике повторила ее действия, только сначала со жрицей, а затем с мессиром. В это же время все сбросили с себя балахоны. Под ними не оказалось никакой одежды. Только маски, прикрывающие лица. Сатанисты потянулись приветствовать мессира и главную жрицу.