Чудо случилось: отплевываясь, Маша на четвереньках выбралась на мокрый песок. Рухнув, она долго лежала, скорчившись у самой воды. Мучительная тошнота терзала ее. Мутная вода сочилась из полуоткрытого рта. Подбежавшие подружки принялись хлопотать над измученной соседкой, но ничем существенным они помочь ей не могли, просто не умели.
Тогда она спаслась, выжила. То же необходимо сделать и теперь. Расцарапанные до крови запястья – не самое ужасное в жизни. Веревка хоть и прочная, но понемногу поддавалась. Маша упрямо возила путами по скользкому от крови бетону, пока, наконец, руки не освободились. Обессиленная девушка, вырвав изо рта кляп, откинула голову на обитую железом дверь и позволила себе немного передохнуть.
Темнота и тишина все больше давили на сознание. Теперь, с трудом распутав веревку на ногах, Маша попыталась встать, но со стоном опустилась на пол. Ноги совершенно затекли и не слушались. Навалившаяся слабость лишала последних сил и надежды на освобождение. Облизав сухие губы, Маша ощутила мучительный голод. Сколько времени она провела в заточении, оставалось только догадываться.
Передохнув, девушка начала исследовать каменный мешок, в котором очутилась. На четвереньках, чтобы не споткнуться, она поползла вдоль стены. Несколько раз она натыкалась на преграды, пару раз куда-то сворачивала, сориентироваться в кромешной темноте было невозможно, и она окончательно потеряла направление: где находится та дверь, возле которой она перетерла веревку, стало уже совершенно неважным. Маша отыскала какой-то лаз, обдирая до крови бока, протиснулась в него. В этом помещении оказалось так же темно, как и в предыдущем, но зато потянуло свежим воздухом. Источника его девушка так и не отыскала, но вместо этого нашла множество непонятных картонных коробок, заботливо составленных на деревянные поддоны. Посетовав, что нет ни зажигалки, ни спичек, Маша, сдвинув несколько коробок, свернулась калачиком на шершавых досках – все не так холодно, как на бетоне. Уставшее, измученное тело молило о пощаде.
Сон пришел незаметно. Маша даже не думала, что сможет уснуть, – уж слишком холодно было. Сон приснился гадкий, страшный. Ее вновь распинали, веревки впивались в израненное, нестерпимо болезненное тело. Толпа страшных масок глумилась над ней. И, будто паря над озверевшими мучителями, откуда-то сверху на происходящее смотрела…
Девушка проснулась, будто от удара, где-то поблизости звучали голоса. Слов разобрать не удавалось, но явственно угадывался разговор двоих мужчин. Маша вначале обрадовалась, вскочила и бросилась на звук, но тут же затихла, притаилась, прижавшись к стене. Здесь, рядом с невидимой в темноте дверью, можно было различить не только отдельные слова, но и целые фразы.