Вот прошлой весной, например. Дурища выпросила себе отпуск и поехала, куда бы вы думали? В захолустный городок Кашин! Вернулась и с восторгом делилась впечатлениями, говорила о доморощенном уюте деревянной двухэтажной гостиницы, в которой по ночам таинственно поскрипывают половицы, а персонал распивает за стойкой чай из ведерного самовара и приглашает постояльцев на чашечку. Рассказывала о главной и единственной улице города, асфальт которой давно потрескался и пророс лопухом, о рябом козле, вольнодумно привязанном у здания кашинской управы, о резных наличниках, жестяных петухах-флюгерах, о беленьких церквушках… И вся редакция слушала ее, аж рты пораскрывали! А когда Ада попыталась рассказать, как участвовала в сафари и ездила на нартах, ее слушали только из вежливости, а одна тетеха даже высказалась в том смысле, что ей, мол, жалко львов и ездовых собачек тоже жалко! Скажите пожалуйста, собачек! Да что ж в ней такое есть, в этой дурище, чего нет в Аде?
– Это что такое? – Она хлопнула об стол свеженьким, пахучим журналом.
– Где, Ада Константиновна?
– Да вот, вот! На обложке!
Два дня назад дурища позвонила Аде и спросила, чью фотографию помещать на обложку. Кандидатур было две. Американка Лори Андерсон, музыкант и художник, вздумавшая привезти свое шоу Homeland в Москву.
– Что за шоу-то? – поинтересовалась Ада.
– В двух словах не сказать.
– А вы попробуйте.
– Ну, скажем, это попытка описать жизнь в современном техногенном обществе, обществе потребления. Где все вокруг превращается в бизнес. Где все стоит денег, и человек тоже. Где никто не может радоваться, если ничего не покупает, и ценится только то, что стоит дорого…
– Все ясно, – перебила ее Ада, смутно ощущая в словах дурищи какой-то намек или посыл, как нынче говорят, мессидж, но предпочитая в это не углубляться. – Давайте намба ту.
Номер два был наш парень, Гарри Грищенко, модный и скандальный художник, настоящий перформансер. Гарри наклеивал на фотографии знаменитостей дохлых крыс, окурки, шприцы и прочую непотребную дрянь, даже презервативы, которые выглядели использованными, а может, таковыми и являлись? Грищенко называл это новым искусством, знаменитости обижались, выставки Гарри закрывались, на него подавали в суд – жуть как скандально! А скандал теперь в моде. У Ады другого мнения быть не могло: конечно, Грищенко на обложку. Но дурища не послушалась, и вот вам нате, свежий номер испорчен черно-белой фотографией Лоры Андерсон. У нее серый армейский ежик, откровенные глаза, неприукрашенное лицо и морщина между запущенными бровями. Ей, самое малое, пятьдесят.