Тут сыграла немалую роль и матушка Лазарева, всерьез невзлюбившая свою невестку. «Неряха, распустеха, бездомница» – иного имени для Нинельки у старушки не было. Все ей было не по нраву, а главное, что внуков приблуда отчего-то не рожает. Так что явившуюся Римму будущая свекровь приняла как избавительницу, только что ключи от города ей не вынесла! Она тоже считала первую жену сына приблудной дворняжкой. А на Алексея его мать имела кое-какое влияние, и потом… он тоже очень хотел детей.
И Римма поторопилась родить ему дочь, а потом – еще одну.
Ей самой хотелось мальчика. Мальчик лучше девочки, ему лучше живется на свете, мальчику легче пробить себе дорогу в жизни. К тому же и дед порадовался бы внуку, наследнику. Алексей был рад и дочерям, но с него-то что взять…
Невольно, быть может, Римма относилась к мужу как к своему трофею. Древний инстинкт охотницы повелевал ей: поднять добычу из густого подлеска, погнать ее, задыхающуюся от ужаса и восторга, диким гортанным воплем и, настигнув, прикончить одним ударом. С этого момента добыча полагалась убитой, с ней не приходилось считаться, ее мнение в зачет не шло. Римме было к кому прислушиваться, разве не за тем у нее есть папа? В сущности, она была замужем за своим отцом.
Папаша и сам был в свое время парень не промах, и, как говорили о нем за глаза, «двух жен пережил – и еще переживет!». На самом деле Сергей Гордеев был женат не два, а три раза, и три раза вдовел, причем каждый раз при загадочных и роковых обстоятельствах. Даже сама Римма Лазарева, в девичестве Гордеева, не знала многих подробностей из жизни своего почитаемого батюшки.
Первую жену Гордеева звали Зоя, Зоя Серебрякова. Балованная, капризная, советская принцесса. Папаша при чинах, старый большевик, в партии с пятого года, а ныне – большой начальник, всем автотранспортом ведает. Пожили два года, и тут тестюшка не уберегся. Арестовали в тридцать седьмом – оказался, как водится, врагом народа, троцкистом, вредителем. Сам признался: устраивал, мол, катастрофы на транспорте, подготавливал, страшно сказать, террористический акт против Молотова.
Но газетные передовицы о процессе над «презренными убийцами и предателями» Гордеев читал уже сидючи в другом городе. Жить с дочерью врага народа было неоправданным риском! Не до милого дружка – до своего брюшка! Серебрякова расстреляли, красивая и капризная Зоинька сгинула в лагерях, а Гордеева пронесло. Редкий случай – не тронули, просмотрели. Или хранило его что-то? Гордееву полагалось быть атеистом, он и был.
Он прошел всю войну, был ранен, имел награды, и коль имелась за ним какая вина, искупил ее до дна. Зарекся было не жениться никогда. Демобилизовался, уехал в провинцию, пошел работать – восстанавливать крупный завод. И тут судьба вновь нашла его в лице дочери директора завода Ольги. Она была постарше Гордеева, но румяная, разбитная, все-то хохотала, и от этого казалось, что зубов у нее во рту гораздо больше, чем обычно бывает у людей; эта успела побывать замужем – выскочила наспех в сороковом, овдовела в сорок первом. От недолгого брака у нее осталась девочка, дочь.