«Ремня бы тебе хорошего», – мысленно вынес безошибочный диагноз доктор, метнув взгляд на Леонида Львовича, который стоял перед диваном, словно фанатик перед алтарем. Вот на ком лица нет!
Успокоительные капли мало помогли Леониду Львовичу. Он был страшен в гневе. Он довел себя до такого состояния, что доктор начал опасаться за его здоровье. Подчиняясь требованиям эскулапа, Леонид Львович принял какие-то таблетки, запил их добрым глотком коньяка и принялся громить «обнаглевшего торгаша, обманувшего надежды юной девушки». Откуда только у него в лексиконе нашлись такие слова? Прямо Тургенев! Впрочем, дядя Леня быстро перешел на привычный русский язык, деловито пообещав Панова убить сию секунду. От слов он перешел к делу – отправился в свой кабинет и принялся открывать сейф. В маленьком сейфе лежал пистолет, но так как дядя Леня оружия не любил и боялся, то код замка успел уже забыть.
– Ну что вы, Леонид Львович, зачем вам трудиться, давайте я сам съезжу, – вмешался Роман. – Убить не убить, а вот по репе настучать – это хорошо бы.
Ада забеспокоилась. Она и в самом деле не помнила, как резала себе запястье, в самом деле не имела намерения покончить с собой или даже сделать такой вид. Тем более ей не хотелось, чтобы об этом узнал Панов. Много чести, пусть остается с нетронутой «репой». И хитрая девчонка приняла собственные меры для успокоения дядюшки. Она уселась на диване, обняла белого плюшевого медведя и зашепелявила сюсюкающим голосочком ребенка:
– Дядя Леня, посиди с Адочкой… Адочка испугалась, Адочке холодно…
Он метнулся к ней, обхватил острые плечики, прижал к себе. Бедная, глупая девочка, как стучит сердце, как бухает в виски!
– Зачем ты, ну зачем, – упрекал он ласково. – Ты хотела оставить меня? Бросить меня?
– Нет, дядя Леня, нет…
– Ведь ты и без того когда-нибудь уйдешь от меня. Это участь всех отцов, а я, детка, давно привык считать тебя своей дочерью. Ты выйдешь замуж и забудешь про своего старого дядьку…
– Ни за что!
Ада высвободилась из кольца ласково обнимавших ее рук.
– Дядь Лень, я правда не хочу выходить замуж. Мы всегда будем вместе, да? Будем повсюду ездить, обо всем разговаривать… А ты?
– Что – я?
– А вдруг ты женишься?
– Ну что ты. – Дядя Леня рассмеялся с облегчением. Он подумал, что Адочка, несмотря на все испытания, выпавшие ей в детстве, все еще удивительно инфантильна, и это к лучшему, пусть остается подольше ребенком. – Я не женюсь.
– Никогда-никогда? – по-детски всхлипнула Ада. – Честное слово? Никогда-никогда за сто миллионов лет?
– Честное-пречестное. Никогда-никогда. За сто миллионов лет.