Серов шумно вздохнул.
— Саша, — сказал он, — в армии есть такое слово — субординация.
— Мы не в армии, Николай Романович, — возразил Саша. — В армии есть много разных слов…
На языке вертелось «маразм, например», но Саша вовремя осекся. Незачем ссориться с дураком по мелочам, тем более что скоро этот дурак перестанет быть начальником. Пусть пока самоудовлетворяется как хочет, тешит чувство собственной важности.
— Хорошо, я сейчас подойду, Николай Романович, — сказал Саша.
— Ну вот, совсем другое дело, — удовлетворенно констатировал Серов. — Можешь ведь нормально разговаривать, когда захочешь.
Саша запер сейф, запер кабинет и направился по коридору к лифтам. По дороге ему пришла в голову мысль, что должность начальника экономической управы, похоже, проклята. До Серова управление возглавлял генерал-майор Сорокин, прославившийся тем, что после банкета по случаю вступления в должность ввалился к дежурному по управлению и поприветствовал его словами «Хайль Гитлер!» А на недоуменный вопрос дежурного невозмутимо пояснил, что является летчиком люфтваффе. Пикантность ситуации была в том, что дежурный еще не знал нового начальника в лицо и попросту вызвал охрану. Потом дело замяли, но осадок остался, прозвище «летчик люфтваффе» прилипло к генералу намертво, и на совещаниях руководящего состава при его появлении люди начинали хихикать и показывать пальцем. Вскоре Сорокин отправился на пенсию, на его место пришел Серов, он тогда казался абсолютно адекватным человеком по сравнению со своим предшественником.
До Сорокина управлением командовал полковник Гагарин, тот тоже любил чинопочитание, пытался даже заставить дежурного по управлению отдавать по утрам рапорт и честь. Тоже любил говорить при каждом удобном случае «у нас в армии». Про него рассказывали, что когда он вступил в ФРП и его спросили, какое общественное поручение он хочет выполнять, то он сказал, что хочет контролировать, как другие члены партии выполняют свои общественные поручения. Очень хорошо характеризует личность человека. Хорошо, что Гагарин быстро спился, перестал мешать работе, сидел у себя в кабинете и тихо квасил в одно рыло.
У Гагарина маразм тоже начинался с того, что он стал запрещать простым сотрудникам заходить к нему в кабинет даже по важным и срочным делам. Дескать, субординация, авторитет… И невдомек ему было, что авторитет зарабатывается не надуванием щек перед подчиненными и уж тем более не прогибанием поясницы перед начальством. Авторитет зарабатывается адекватной организацией дел во вверенном тебе подразделении. А если ты неспособен навести порядок, тут уже никакая субординация не поможет.