Костя медленно, но неуклонно сходил с ума. Это не было поэтическим преувеличением, он реально сходил с ума, он слышал голоса в голове, и с каждым часом они становились все громче и настойчивее. В какой-то момент Костя начал всерьез обдумывать идею сходить к психиатру, но голос Инны велел не маяться дурью, а продолжать делать вид, будто ничего не происходит. Костя послушался этого совета, у него не было выбора, потому что, когда в твоей голове звучат голоса, вопрос выбора вообще не стоит. Ты можешь думать и делать что угодно, но лишь в тех пределах, которые тебе предоставлены, голоса дают довольно большую свободу, но только по мелочам, ни одного серьезного решения без их согласия не принять. И дело даже не в том, что они сильнее, а в том, что им нельзя сопротивляться, это чисто технически невозможно.
Голоса впервые появились в понедельник вечером, после того, как Костя опустошил едва начатую бутылку коньяка. Он пил коньяк как воду, не чувствуя ни вкуса, ни аромата и совсем не пьянея. То есть это тогда ему казалось, что он не пьянеет.
Инна ушла, но не по своей воле. Ее похитила кровавая кобня, они будут ставить над ней людоедские эксперименты, и Костя никак не может ее защитить, потому что он — простой человек, а они — система. Система может сколько угодно убеждать, что она защищает простых людей, что в этом и есть ее предназначение, но это грязная ложь. Система всеобъемлюща и самодостаточна, люди — ее винтики, а то и просто грязь на корпусе. Или источник ценного материала для новых винтиков, как, например, Инна. Система заглотила ее и никогда больше не выплюнет, можно считать, что Инны больше нет. Но как же тяжело так считать…
Гриднев обещал, что поможет, но это обещание нельзя принимать всерьез, винтик не может бороться с системой, она отторгнет его немедленно, как только он попытается помешать ей. Он просто хотел успокоить Костю, дескать, я помогу, подожди, все образуется, а на самом деле ничего не образуется, он сам прекрасно это понимает, просто не хочет, чтобы Костя решился на крайние меры. К тому же он чувствует вину за то, что двинул Косте в морду при первом знакомстве. За дело, впрочем, двинул, Костя на его месте точно так же поступил бы. Впрочем, нет, не рискнул бы на самом деле, уж слишком здоровый он мужик.
Самое противное, что он правильно пытается успокоить Костю. Дело абсолютно безнадежно, с системой нельзя воевать, можно мечтать о всяких абстрактных крайних мерах, но это только мечты, на самом деле никаких крайних мер не существует. Теоретически кусок мусора на поверхности машины может провалиться внутрь и заклинить шестеренки, но такой кусок должен быть достаточно большим и в машине не должно быть защитной решетки. А на это рассчитывать не приходится.