— Капельницы?
— Мы препарат в капельницах вводим. По идее, так он должен лучше действовать, можно дозировку уменьшить… Короче, жена пациента увидела, что ему ставят капельницу, стала расспрашивать, что да как, а Маришка, это медсестра наша, сдуру брякнула про новый экспериментальный препарат.
— Погодите, — остановил его Олег. — Так сестры уже знают?
Михаил Григорьевич виновато развел руками.
— Шила в мешке не утаишь, — сказал он. — Опытные сестры разбираются в онкологии не хуже иных врачей, безнадежного больного опознают с первого взгляда. А у нас уже одиннадцать безнадежных резко пошли на поправку. Естественно, сестры начали приглядываться.
— Понятно, — сказал Олег. — Ладно, бог с ними, с сестрами, вы правы, шила в мешке не утаишь. На этой неделе оформим патент, потом начнем Минздрав окучивать, если все нормально пойдет, можно будет вообще ничего не скрывать, наоборот, рекламу будем делать. А у этого больного, у которого жена такая умная, лечение нормально проходит? Осложнений пока не было?
Михаил Григорьевич сделал странное движение, как будто хотел перекреститься, но передумал.
— Пока нормально, — сказал он. — Критические дни будут завтра-послезавтра. Ну, не в том смысле критические…
Посмеялись. Вдруг Михаил Григорьевич резко помрачнел, Олег обернулся и увидел, что к ним приближается немолодая полная женщина, на лице которой под толстым слоем косметики угадывалась злая решимость.
— Михаил Григорьевич, нам нужно поговорить, — заявила она.
— Это она? — спросил Олег. Михаил Григорьевич кивнул.
— Давайте поговорим, — сказал Олег. — Пойдемте куда-нибудь присядем.
— Вы главврач? — спросила женщина.
— Нет, — ответил Олег. — Я пациент. У меня был рак поджелудочной железы четвертой стадии с множественными метастазами в печени. Михаил Григорьевич меня вылечил экспериментальным лекарством.
Глаза женщины расширились, рот приоткрылся.
— Так это правда? — спросила она.
— Правда, — кивнул Олег. — Скорее всего, через месяц ваш муж будет жив и здоров. Если препарат успеет подействовать.
Женщина бросила испуганный взгляд на Михаила Григорьевича.
— Понимаете, — начал тот, — мы, онкологи, стараемся не называть сроков, сколько какому пациенту осталось жить. На поздних стадиях смерть может наступить в любой момент, откроется кровотечение из опухоли, и всё. Но это маловероятно, ваш муж, скорее всего, выздоровеет.
Женщина задумалась.
— У меня соседка есть… — начала она. Михаил Григорьевич остановил ее движением руки.
— Давайте подождем, — сказал он, — посмотрим, как у вашего мужа пойдет лечение. К тому же официальные клинические испытания еще не начались, пока идет только нулевая фаза. Лишняя реклама сейчас только навредит делу.