– Эй, ты! Заснул?!
Слова выговаривались так ясно, что вызывали мысль о языке, который выталкивал их. Говоривший закончил ругательством. Ему тут же откликнулся другой голос:
– Ничего подобного. И не думал я спать…
Сказано это было с каким-то нетерпеливым, нагловатым возражением, едва ли не с вызовом.
– Спал, каналья, не лги! – возразил первый голос. – И только дураки возражают против очевидности!
Второй голос ответил с обидой, но сбавив тон:
– Да, право же, говорю вам, не спал. Так, голову опустил, задумался. А вы сразу придираетесь к Саньке. А коль и задремал бы чуток?..
Первый пробормотал нечто невнятное, но вызвавшее дальнейшие оправдания:
– И напрасно вы ругаетесь. Тот парень давно подох, его волки уже растаскали. Здесь волков много, знаю… Голову даю на отсечение – я ему здорово влепил.
– «Влепил»! – передразнил первый голос. – Эх вы, призовые стрелки! С твоими пулями под шкурой твой парень, как говорится, сумел и сам спустить курок.
Второй голос отвечал, все более приобретая уверенность:
– Вот вы не охотник – не знаете. А бывает, что насмерть битая коза – что коза, заяц! – уходит полным ходом на несколько километров, прежде чем ляжет. А человек – он живучий… Да и сами вы сказали, что, останься он живой, все равно – порядок, будет молчать, потому что…
– Довольно болтовни! – резко оборвал первый.
И второй покорно смолк.
Между огнем и Алоновым возникли очертания человеческой фигуры. На какую-то долю секунды мелькнул тяжелый профиль бритого лица. Человек был между костром и Алоновым, что не дало возможности как следует увидеть его. Человек повернулся к Алонову и, раздвигая кусты, приблизился на несколько шагов.
Алонов не успел сообразить, что делать, а человек уже остановился. Алонов не шевелился. Он знал: единственное, что его может выдать, – это движение. Человек, ослепленный ярким огнем костра, ничего не сможет рассмотреть, тем более глядя в темноту. Он случайно избрал это направление – в сторону Алонова. И все же сердце Алонова сжалось.
Зевая и что-то ворча, человек остановился шагах в десяти от Алонова.
Алонову казалось, что это тот низкорослый, сильный мужчина, который распоряжался на опушке. А у костра ходил взад и вперед кто-то высокий. Низкорослый вернулся к костру, выругал комаров, лег. Часовой продолжал мелькать перед костром. Минуты шли. Вскоре исчез и часовой – присел или лег, пренебрегая приказом.
Алонов мог бы подойти еще ближе, разглядеть лежащих, даже пристрелить по крайней мере двоих. Из темноты на свет так хорошо целиться!.. Но на такое нападение Алонов был не способен и даже не подумал о нем.