Предстоял большой обход. Алонов понял, что за то время, когда он будет огибать лощину, враги успеют уйти далеко и скрыться в близких сумерках. Прямая дорога через болото могла сократить расстояние по крайней мере на три километра. Мешкать нечего.
Оставляя глубокие, заплывающие следы, Алонов прошел по жирно чавкающему берегу и вступил в воду. Здесь глубина была лишь по щиколотку. Густая вода скрывала мелкое дно. Алонов успел заметить, что по всей поверхности болота были разбросаны кочки, низенькие островки трав. Растения служили свидетелями того, что болото мелкое.
С каждым шагом Алонова из-под его ступней выдавливались пузыри. Лопаясь, они издавали удушливый, тошнотворный запах. Алонов старался ступать только на заросшие места – это удавалось, и еще ни разу вода не поднялась выше колена.
Место для перехода он избрал довольно случайно, шел, конечно, не по прямой, а зигзагами по заросшей воде. Ширина болота здесь была вряд ли больше четверти километра, и по кочкам и островкам Алонов быстро одолел почти все расстояние. Ему оставалось шагов тридцать – сорок, когда травяной покров окончился. Травы начинались сплошной лентой совсем недалеко – у противоположного берега. Перед Алоновым легла полоса свободной воды.
Какая же здесь глубина?
Алонов уже вышел из тени, которую отбрасывал западный склон впадины. Восточный склон перед ним был ярко освещен солнцем. Прикрытые наросшими рваными слоями тощего дерна, из довольно крутого склона выдавались неровные слои выветрившегося красноватого камня, разделенного широкими трещинами. Солнце подчеркивало ступенчатый рельеф. Этот восточный скат был куда круче западного. Алонов подумал о том, что у крутых берегов и дно всегда бывает глубже. О чем другом могло говорить отсутствие растительности на воде?
Алонов искал глазами вправо, влево. Везде между ним и таким близким берегом тянулась полоса… нет, полоска открытой воды. Ветер уже прекратился; в вечерней тишине темная поверхность была маслянисто-гладкой, вода казалась густой, жирной. У ног Алонова в косых солнечных лучах радужное пятно переливалось какими-то нездоровыми, неестественными красками. И воду и пятно перерезала длинная тень человека. Солнце уже почти касалось горизонта, приподнятого западным берегом, и сзади на Алонова наступала вечерняя тень. И нигде-нигде не рассмотреть хотя бы самый узенький перешеек трав, хотя бы несколько кочек! Алонов умел плавать. Будь перед ним обычная, чистая вода – это его не смутило бы. Здесь вода была отвратительна. А солнце сейчас зайдет…
Алонов переложил лишние, не помещающиеся в патронташе патроны из нижних карманов куртки в нагрудные и сделал первый шаг. Глубина оказалась небольшой, чуть выше колена. Хотя этого и следовало ожидать, но Алонов сразу ободрился. Постепенно погружаясь, он пошел смелее, окруженный пузырями от поднимавшихся со дна газов. Еще немного…