Место стоянки бандитов четко обозначалось сходящимися и расходящимися следами сапог, раздавленными листьями мать-и-мачехи.
Алонов сейчас же нашел место вспышки огня. Скорчившиеся лопухи свидетельствовали о силе пламени. Осталось немного пепла. Нагнувшись, Алонов обследовал песок под обожженными листьями. Он поднял кусок чего-то, похожего на обрывок черной, скорченной кожи. Кусок издавал острый запах горелого целлулоида. Исследователь Арсеньев, перед которым Алонов преклонялся всей душой, всегда брал с собой целлулоид для разведения костров…
Бандиты не разводили костра – они просто сожгли что-то…
Времени для размышлений не было ни секунды. Алонов побежал к озеру.
Берег носил явные следы изменений уровня воды. И высшая точка подъема, и все отметки понижений были записаны на плотном песке ступенчатыми бороздами.
Камыш кое-где заходил в воду островками. Тростник рос молоденький. Было сразу видно, что он, молодой житель молодых вод, еще не успел развить мощной корневой системы, чтобы начать свое извечное наступление на открытую воду.
Не так далеко бесстрашно плавала стайка мелких уток нырковой породы, несколько черных водяных куриц-лысух с белыми наростами на лбу и остроносая гагара.
Это они, обнаружив новую воду, притащили на себе первые семена камыша и водяных трав – свой бессознательный подарок молодым водоемам.
Вода в озере была совершенно пресная и свежая; оно постоянно сообщалось с общей системой резервного водохранилища канала.
Не нужно было родиться следопытом, наделенным особым даром, или провести на охоте всю жизнь, как Дерсу Узала, чтобы найти на берегах этого узкого озера или залива отпечатки ног тех, кто только что занимался здесь своим загадочным делом. Плотный илистый песок хранил довольно четкие отпечатки подошв. Алонов пошел по следу. Нагнувшись, он вглядывался, но не в следы, а рядом, стараясь найти разгадку. Ведь следовало искать в непосредственной близости – здесь, буквально под рукой.
Он шел среди лопухов и осоки. Там, где они росли чаще, он раздвигал их руками. Но, несмотря на то, что под редким покровом всюду был виден голый и гладкий слой почвы, Алонов ничего не мог найти. В ковыльной степи, где дерн сплелся слоем толщиной двадцать сантиметров, где всё – корни и щетка растительности, неуспех был естественен, особенно для того, кто не знал, чего ищет. Но здесь!
И вот – ничего, ни одного следа вырванного корня, сорванного растения! Даже ни одного прикосновения руки…
Скудная растительность ничего не говорила неудачливому следопыту, но ничего и не скрывала. Единственное, что заметил Алонов, – следы ног врага везде прошли выше границы наиболее высокого стояния озерных вод. Для этого не стоило искать!..