Пол был приятно прохладным. В пекле юга и при дефиците питьевой воды это было спасением, но спасением, опасным своими последствиями. Прохлада пола манила, но одновременно увеличивала шансы свалиться с тяжелейшей простудой. Я нехотя надел шлепанцы и продолжил мерить свое бунгало шагами. Все складывалось великолепно и одновременно ужасающе отвратительно.
Неожиданный и быстрый успех моего предприятия породил массу сопутствующих проблем. Жуткая и гремучая смесь переживаний лишила сна или вернула в него кошмары, основательно забытые со времен раннего детства. Внутри все клокотало. Опресненная вода в душе не снимала напряжения, а погружение в море скорее походило на заплыв в теплом бульоне первобытного океана.
Одно приносило облегчение, и то лишь на короткое время: давнишнее изобретение советских морпехов в виде смеси малибу, старого и крепкого семидесятишестиградусного ямайского рома и холодного кокосового молока с добавлением мелко колотого льда из дистиллированной и прокипяченной воды. Но злоупотреблять этим удовольствием в угоду потенциальной ангине совсем не хотелось. Накопленная энергия не могла найти выхода, и я метался целыми днями по комнатам глинобитного домика с традиционной испанской вентиляцией, которая позволяла обходиться без кондиционера, но не могла спасти от вынужденного, приводящего в исступление бездействия и ожидания.
Все возможные связи были потеряны, оставалось еще несколько дней, которые необходимо было просто пережить, чтобы потом спокойно выбираться из всей этой жаркой августовской кутерьмы. Надо было принимать решение. Наконец мысли выстроились в более или менее стройную шеренгу и, будучи расставленными по местам, позволили создать целостную картину происходящего.
Да, необходимо рискнуть и позвонить, обозначившись и построив хотя и тонкую, но все-таки реальную линию подстраховки. Телефон никак не хотел соединяться с континентом, выдавая нечленораздельное бульканье и электрический треск за подобие своей активности. Только через полчаса тщетных и неудачных попыток удалось дозвониться по нужному телефону, но искомый абонент отсутствовал, и пришлось оставить свой номер для обратной связи. Трубка массивного, почти антикварного аппарата с грохотом опустилась на белый корпус.
Стрелки часов ползли по циферблату с неимоверной медлительностью, а солнце делало все возможное, чтобы пробраться внутрь помещения и нагреть его вместе со всем, что в нем находится, до предельно высокой температуры. Я забрался в спальню, открыл внутренние ставни, создавая конвекционный поток, спасающий от невыносимого зноя и, упав на постель, забылся тем тревожным, поверхностным сном, который так необходим, когда возникает потребность