— Повторяю в последний раз. Магия этого мира больше не может терпеть тебя здесь.
Мурз? А он что здесь делает?
— Я без нее не уйду.
— Да она даже до утра не протянет. Посмотри на нее!
Тихое рычание, в котором отчетливо слышна ярость.
— Мир становится все более и более реальным. Она начала создавать его, но теперь у него свои законы, своя магия, свои правила и жизнь. И он чувствует тебя как нечто чужеродное, пойми это. Ты не можешь и дальше оставаться в этой форме. Либо разделяйся обратно, либо…
— Я не уйду.
Тишина. Только сердце колотится в груди как ненормальное.
— …либо уходи вместе с ней…
— ?..
— Что ж, тогда забирай. Вот она. Только… сильно потрепана, но в этом виноват ты один.
— Она должна прийти в себя и согласиться. Только тогда отключение от жизнеобеспечения может помочь ей проснуться.
— Так разбуди.
— Издеваешься? — шипение.
— Нет. Я серьезен. Разбуди.
Пытаюсь заглянуть в щелку, мало что понимая.
Ошарашено смотрю на лежащую на кровати, залитую кровью по самые ушки, меня и склонившегося над телом и осторожно лечащего жуткие раны Вирта. Кот сидит рядом и нервно дергает хвостом.
Я уже ничего не понимаю.
— Не отзывается. — В голосе эльфа — лед и металл. Я еще никогда не видела Вирта таким. Словно вот-вот сорвется.
— Мне жаль.
— Да ты… — вставая и делая шаг вперед. Кот ощерился, вздыбив шерсть.
Раскрываю дверь, вхожу и смотрю в расширившиеся глаза мужа.
Кот поворачивается, шипит и прыгает ко мне.
Эльф поворачивает голову, очертания фигуры смазываются. И пантеру отбрасывает к окну — она вышибает стекло. Воющее животное падает вниз. По лицу — словно ветром мазнуло. И все.
— Марина.
Сильные, родные объятия, зарывшиеся в волосы пальцы и его теплое дыхание. Я… скучала.
— Что?
На кровати — медленно тает силуэт моей растерзанной тушки.
— Пойдем домой, пожалуйста, — хрипло, сжав руку в кулак и зарываясь лицом в мои волосы. Вторая рука крепко держит за талию, не позволяя даже шевельнуться.
Замираю и упорно молчу, едва сдерживаясь, чтобы не сказать «да». У окна слышен звон падающих на пол стекляшек.
А на подоконнике снова стоит Мурз.
Молча на него смотрим.
— Что ж… похоже, мне снова придется все объяснить.
Кот спрыгивает на пол, что-то шепчет, и окно становится целым. А мелькнувшая на стене противоположного дома белая тварь разочарованно скользит дальше. Меня передергивает.
— О чем? — Вирт удерживает меня в объятиях, даже и не думая отпускать. Кот, лизнув оцарапанную лапу, задумчиво на нас смотрит.
— Она создала этот мир, Вирт.
— Я это уже понял.
— Как и то, что мир начал жить самостоятельно?
— Да.
Я не вмешиваюсь, мне просто уютно в его руках и хорошо при мысли, что меня не бросили и не оставили здесь одну.