Вирт тихо зарычал, выпуская когти. Его фигура менялась. Вместо эльфа передо мной снова стоял высокий, сильный худощавый мужчина, с ненавистью смотрящий на встрепанного кота. И… ждущий, что я отвечу. Ожидающий моих слов.
Вирт.
Закрываю глаза и мотаю головой.
— Мне надо подумать, — хрипло. — У меня ведь еще есть месяц.
Кот сверкнул глазами и склонил голову в изящном поклоне.
— Что ж. Как будет угодно госпоже. Но вы правы, вам стоит подумать.
И пантера прошла мимо нас к выходу, даже не покосившись в сторону Вирта.
Муж же, опустив голову, смотрел на свои руки и молчал.
И я тоже молчала… Не зная, что ему сказать.
«Добро пожаловать в мой мир. Мир добра и света! Здесь есть мирные люди, незадачливые гномы и мудрая властительница, которую все любят и просят поразить страшное зло. Это я.
Что? Да, я в курсе: враг силен и необычен, а зло не дремлет. И про дюжину драконов знаю. Да, да, про то, что темный властелин — колдун и каждый вечер убивает по козе, мне тоже известно. Нет, запоры не лечу. И грыжу не вправляю. Что тогда умею? Все! И по зубам дать в состоянии, если не прекратишь прикапываться.
Итак, на чем я остановилась? Ах да…»
— Что пишешь? — Вирт зашел в номер и сел на край стола.
Зачем-то переворачиваю лист бумаги — немного рваный и с пятном от курицы в центре. Разглядываю пальцы, осторожно разглаживающие края. Фея, до этого сидевшая на столе и дававшая «ценные» советы, по стеночке вылетела в окно. Вирт ее не переваривал, и она это помнила.
— Я хочу немного тут все изменить. — Улыбаюсь и отвожу взгляд от окна. — Устроить себе что-то вроде последнего приключения.
Вирт молчит. Подняв лицо, встречаюсь с пристальным взглядом спокойных глаз.
— Последнее?
Киваю и пожимаю плечами.
— Я поняла, что люблю тебя, еще тогда, когда чуть не сбежала с Мурзом. Ну и подумала, а точнее, поняла, что не смогу создать здесь себе кого-то, с кем мне будет настолько же не одиноко. И потом… я так долго добивалась Хорта. — Растерянно замолкаю, окончательно запутавшись.
Вирт кивает, встает и выходит. Удивленно смотрю ему вслед, прикусив губу. Ему все равно? Не может быть, чтобы мои слова даже не задели — он ведь так долго пытался меня вернуть. Или просто не хочет показать чувства?..
Ладно. Неважно. Все неважно — я ведь уже приняла решение быть с ним.
Переворачиваю лист, беру в руки потрепанное гусиное перо и снова макаю его в чернильницу. Первой появляется жирная клякса. Тяжело вздохнув, корябаю дальше. Так, если я все правильно поняла, в этом мире слова, которые я пишу, становятся частью реальности, буквальным образом оживая. А это значит — нужно как можно ярче представлять себе то, что хочу, и оно возникнет само собой, перекраивая реальность.