— Что?
— Поцелуй.
— С кем? — напряженно.
— С Хортом. Он в меня влюбляется, целует… и — бац! Я — девушка, и конец счастливый.
Стон из корзинки.
— Как ты себе это представляешь? — взывая к разуму и глядя почти с жалостью. Ударяю пятками по бокам лошади, посылая ее вслед за уже спустившимся в долину Хортом. — Он влюбляется в парня, целует его поцелуем первой «голубой» любви… и бабах — ты девушка?
— Почему «голубой»?
— А какой?! — истерически.
— Ну…. У меня есть виноград, и если я вспомню то заклинание, которым себя в женщину превратила…
— Так. Все. С тобой спорить бесполезно, да и мне надоело. Как только планеты встанут как надо — тут же переправлю тебя к сестре, и пусть она сама разбирается. А у меня уже крыша едет.
Довольно хмыкаю и сильнее пришпориваю пятками лошадь, спеша догнать Хорта. Вот и ладно, этого события еще дождаться надо. А пока… у меня еще есть время сделать все так, как я хочу.
Легко сказать… А как заставить охотника меня полюбить?
Всю дорогу до гор ломала голову. Потом просто плюнула. Короче, как всегда, — буду действовать по обстоятельствам.
— Итак. Первым поднимаюсь я. Ты — следом. Будешь предупреждать об опасности за моей спиной.
Киваю, с интересом глядя на такие одинаковые с виду пики каменных громад, у подножия которых мы стоим.
— А куда конкретно мы лезем?
— Ты опять забыл карту?
Чешу затылок, смущенно глядя из-под челки. Тяжелый вздох охотника, и мне все же предоставили возможность еще раз взглянуть на старый кусок бумаги, трепещущий на ветру в его руке.
— На.
Беру карту, разворачиваю… с умным видом смотрю.
На колено перебрался Мурз, которому тоже было интересно. Тишина.
Охотник нахмурился, подошел и тоже склонился над рисунком.
— Ты карту вверх ногами держишь.
Нервно улыбаюсь, переворачивая рисунок.
— Хм… теперь видишь? — Пялимся. — Маленький крестик. — В голосе — мука.
Напряженно разглядываю непонятные линии и сеточки. Такое ощущение, что эту карту составляли слепые и на ощупь. Картинка где нормальная, я вас спрашиваю?!
Палец ткнул куда-то вверх и вбок. Голос хмуро сообщил, что это оно и есть.
Осторожно киваю. Мурз обнюхивает палец, морщится, кусает.
Рычание, палец отдернули… карту порвали (случайно). Отдаю охотнику две половинки, глядя ласково и с пониманием. В его глазах — холод. Молча берет обрывки и отходит.
— Слушай, Вирх, — Мурз снова перебрался в капюшон, активно в него кутаясь, — я, конечно, все понимаю. Но… что ты в нем нашел? Характер — отвратный, постоянно злится.
— Любовь зла, — мрачно следуя за охотником.
— Эт точно…
Ветер жестоко завывал, бросая в лицо ошметки снега. Серпантин узкой извилистой змеей опоясывал камень. Местами обледенелый, он намекал на то, что путник должен будет рискнуть жизнью, чтобы взобраться на него. Лошадей пришлось оставить, Мурза сунуть за пазуху. И я, оскальзываясь чуть ли не на каждом шагу, упрямо следовала за прямой, как доска, спиной охотника.