Были целые купеческие династии, которые в конце концов сочли нецелесообразным дилетантское и неорганизованное ведение таких операций и решили именно морской разбой поставить в центре своей экономической деятельности. Оговариваюсь: пираты этого происхождения, у которых морской разбой вырос, так сказать, органически из их чисто торговых путешествий и постепенно из побочного занятия повысился в ранг основной специальности, ничего общего не имеют в смысле социального происхождения и классового облика с той главной массой пиратов, о которых речь у нас будет дальше.
Возьмем для иллюстрации этого своеобразного явления семью баронета сэра Джона Киллигрью, вице-адмирала королевской эскадры в Корнуэлсе и губернатора укрепленного прибрежного замка Пенденис. Это были купцы, вышедшие в дворяне и продолжавшие заниматься сначала купечеством пополам с пиратством, а потом пиратством пополам с государственной службой. Их потомки до наших дней заседают в палате лордов, и между членами этой семьи были и министры, и епископы, и генералы. Сэр Джон Киллигрью был сыном купца-пирата и сам в свободное от служебных занятий время занимался тем же.
Дело было во времена королевы Елизаветы, во второй половине XVI в., в героические времена владычества пиратов на всех омывающих Англию морях. Семья Киллигрью держала в страхе и повиновении юго-западный берег Англии, т. е. весь Корнуэлс и Девоншир, и противолежащий берег, юго-восточный берег Ирландии — Корк, Уотерфорд, Керри. У них была целая флотилия и всюду свои агенты. Они старались, по возможности, не грабить англичан, особенно местных, но зато всем прочим спуска не давали. Киллигрью создали целое акционерное общество, конечно не давая делу излишней огласки. Родовой их замок был за городом Фалмут (в Корнуэлсе), на берегу моря. Они принимали у себя всю местную знать, которая всячески добивалась, чтобы Киллигрью допустили ее хоть на паях участвовать в организованном морском разбое. Капитаны судов, служившие этой семье, получали '/5 награбленной добычи, 4/5 шло семье Киллигрью, которая уже выделяла должные паи (смотря по вложенному капиталу) тем или иным участникам. Знаток и исследователь истории английского пиратства Филипп Госс говорит даже о «синдикате» Киллигрью, но он неточен в терминах, это был не синдикат, а, скорее, общество на паях с «ограниченной ответственностью» (limited), т. е. в случае неудачи его участники теряют только пай, не отвечая иным своим имуществом. Впрочем, неудач было очень мало, и счастливцы, которых семья Киллигрью принимала в долю, богатели не по дням, а по часам. Конечно, случались и неприятности, но это бывало лишь изредка, когда уже не прямой коммерческий расчет, а спортивное, так сказать, чувство заставляло иных членов этой семьи переходить пределы должной осторожности. Видит, например, однажды (в январе 1582 г.) старая леди Киллигрью из окон своего приморского замка, что в Фалмутский порт вошло, скрываясь от бури, большое ганзейское торговое судно. Мужчин дома не было, они были все на своей работе, далеко, и скучавшая дома старушка решила действовать по собственной инициативе. В ту же ночь она, лично предводительствуя баркой, куда посадила вооруженных людей, подкралась и напала на ганзейцев врасплох. Ганзейцы (кроме случайно находившихся на берегу в эту ночь) были все перебиты и выброшены в море, их судно отведено по приказу леди Киллигрью в укромный уголок на берегу Ирландии, а сама старая леди с обильной добычей вернулась на заслуженный покой доканчивать ночь в своем замке. Но дело было слишком уж дерзким, уцелевшие подняли шум, выставили свидетелей, и старую леди с ее соучастниками отдали под суд. Двух из них по приговору повесили, а старушке, которую тоже чуть-чуть не повесили, смягчили в последнюю минуту меру наказания.