— Но с его стороны просто варварство держать вас взаперти! — воскликнул мистер Латрэ с улыбкой, обнаружившей ослепительно ровные зубы. — Современная женщина не должна потакать мужской ревности.
Миссис Пакингтон чуть было не проговорилась, что речь идёт, в общем-то, не совсем о мужской ревности, но вовремя удержалась. В конце концов, заблуждение нового знакомого было довольно лестным.
Клод Латрэ непринужденно заговорил о ночных клубах, и они договорились следующим вечером отправиться с ним в довольно модный «Малый Архангел».
Правда, она немного нервничала, предвкушая объяснение с мужем. Джорджу, подозревала она, это покажется слишком уж необычным — возможно, даже нелепым. Однако её опасения оказались напрасны. Так и не решившись объявить новость за завтраком, ближе к обеду она была избавлена от этой необходимости телефонным звонком Джорджа, сообщившим, что он ужинает в городе.
Вечер удался на славу. В юности миссис Пакингтон прекрасно танцевала и, под умелым руководством Клода Латрэ, быстро научилась всем современным па. Клод рассыпался в комплиментах по поводу её платья и новой прически (результат утреннего визита к модному парикмахеру). На прощание он самым волнующим образом поцеловал ей руку. Уже очень давно у миссис Пакингтон не было такого изумительного вечера.
За ним последовала череда не менее изумительных десяти дней. Миссис Пакингтон и Клод Латрэ обедали и танцевали, пили кофе и танцевали, ужинали и танцевали снова. Вскоре миссис Пакингтон узнала всю правду о тяжёлом детстве Клода Латрэ. Услышала о печальных обстоятельствах, при которых его отец потерял свои сбережения; узнала о трагической неразделённой любви, оставившей горький осадок, навеки омрачивший его отношения с женщинами.
На одиннадцатый день они танцевали в «Горьком Пропойце». Своего супруга миссис Пакингтон увидела первой. Джордж был с юной дамой из своего офиса. Обе пары танцевали.
— Привет, Джордж, — небрежно окликнула она мужа, когда танец свёл их поближе.
Стремительная смена оттенков, от нежно-розового до тёмно-багрового, на лице Джорджа немало её позабавила. Помимо пунцовой расцветки лицо Джорджа украсилось выражением крайнего изумления и стыдливостью пойманного с поличным прелюбодея.
Странным образом миссис Пакингтон почувствовала себя хозяйкой положения. Бедный старый Джордж! Вернувшись за столик, она принялась наблюдать за беднягой. Ну до чего же приземистый, лысый, да и к тому же еще неуклюжий танцор! Так не танцуют уже лет двадцать! Бедный Джордж, до чего же ему хочется выглядеть молодым!