Оставшиеся в живых резво побежали в противоположный конец улицы. "Хорошо, остальные не успели высунуться из укрытий, - подумал Дитрих. - А то от ошмётков роты ничего бы... ошмётки". Надо что-то решать с не в меру шустрым танком! Не успел обер-лейтенант додумать мысль, как из окна одного из домиков, где затаились немецкие солдаты, швырнули гранату. Та закатилась под днище танка - бросок удачен, но что толку-то, когда этой громадине осколочная граната, что слону дробина? Впрочем, противотанковая в этом случае немногим лучше. Танк остановился. Французский пулемётчик принялся расстреливать дом, откуда прилетел "подарок". Воздух наполнился летящими гранатами, как рождественским снегом, но они не причинили ровно никакого вреда. А пулемётчик перестал стрелять - в дело вступила танковая пушка. Взрыв заложил уши, дом заволокло дымом. Скорее всего, внутри все мертвы, танковый снаряд -неприятная вещь. Разумеется, для того, по кому выпущен.
- Где чёртово подкрепление, что обещали нам штабисты? - зло шипел сквозь зубы Дитрих. - Где? И какой будет толк? Пока прибудут, роту окончательно уничтожат!
Но судьба сегодня явно благоволила немцам. Потому что обер-лейтенант, да и остальные солдаты услышали отчётливый скрежет танковых гусениц, явно не принадлежавший французскому танку, так как последний стоял на месте, расстреливая из пулемёта злополучный дом. Другое дело злые французы в танке - слишком увлечены стрельбой, и ничего не замечают. Расшвыривая немногочисленные обломки взорванной арки, оставшиеся после "Б-1", в Ньювилль въехал немецкий "Pz-IV" - лучший из танков вермахта на период Французской кампании. Их всегда не хватало, но активное участие в войне никуда не спишешь.
Немецкий танк подкрался практически вплотную - на расстояние в пять-шесть метров. С такой дистанции никто не промахивался. В тяжёлом танке, наконец, заметили немцев и, естественно, спешно разворачивали башню. Слишком поздно - наводчик из "Панцера" произвёл выстрел. Прямое попадание в заднюю стенку корпуса, где броня самая слабая, не оставила французам шансов - танк вспыхнул, а экипаж сгорел живьём. Крышка люка откинулась, оттуда показался человек в танкистской форме. Огонь пожирал всё, до чего мог дотянуться. Волосы, лицо, одежду - вылезший представляет хорошо прожаренный бифштекс. Кожа вздувается, лопаются коричневато-копчёные пузыри, глаза уже выжжены.
Страдания француза прекратил взрыв боекомплекта - казалось, содрогнулась вся Франция, как взрывом сорвало башню. Она хлопнулась неподалёку от "Б-1". Чёрная, обгорелая, кривая пушка хранит оторванную, не менее трудноопозноваемую руку бедняги, пытавшегося вылезти наружу. Ни у кого не появилось ни малейшего желания лезть внутрь, смотреть на остальных.