Прижимая руки к ушам, я повернулась в сторону двери, ведущей под купол. Может, Филар подумает, что рев ему чудится — кошмар, порожденный белой горячкой. Может, просто заткнет уши, не пытаясь разобраться, в чем причина. Однако морлоки тоже проснутся и начнут спрашивать: «Что это за шум?»
Вот тогда-то Тобит и поймет, что все не так просто.
— Закрывайся, черт тебя подери, — сказала я, обращаясь к двери. — Закрывайся.
«Жаворонок» пришел в движение, нацелившись носом в сторону шлюзовой камеры. Я повернула кресло, чтобы видеть другую дверь. Если она закроется до того, как Тобит добредет до нее, он никогда не поймет, что произошло, просто выкинет все это из головы и глотнет еще из своей фляги. Однако если он увидит потайную дверь в стене купола…
Он, конечно, пьяница, но тем не менее разведчик. У него хорошая голова, сколько бы нейронов он ни загубил своим пьянством. Со временем он докопается до истины, а если отсоединит протез… Тогда ИИ станет воспринимать его как человека полностью из плоти и крови, начнет раболепствовать перед ним и положит все ресурсы города к его ногам.
Филар Тобит получит в свои руки воздушный флот.
Если он подойдет к двери сейчас, то успеет разглядеть даже ракеты. Неважно, что они разряжены. Он велит ИИ изготовить новые. И тогда следующая высадившаяся на Мелаквине команда разведчиков обнаружит, что здесь далеко не так уж спокойно и безмятежно.
«Жаворонок» медленно катил вперед. Свет внутри ангара сменился тьмой шлюзовой камеры. «Наконец-то мы скрылись из вида, — подумала я. — Пусть теперь Тобит злится сколько угодно — за то, что я утаила от него этот секрет. Нас он теперь не поймает».
Дверь шлюзовой камеры начала закрываться.
«Может, и в самом деле успеем», — подумала я.
Ох!
Филар ворвался в ангар — отнюдь не в одиночестве. Кто-то из морлоков указал пальцем на наш самолет — источник шума. Лицо Тобита исказилось от ярости. Я же позволила ему впасть в заблуждение, будто мы с Веслом покидаем город в брюхах «акул». Он вытащил «станнер» и прицелился в нашу сторону.
Его рука вздрогнула; то ли это была просто бессмысленная дрожь, то ли он нажал на спусковой крючок.
Я хорошо помнила, что мой «станнер» сделал с «акулой».
«Жаворонок» завибрировал.
Попал?
Дверь шлюзовой камеры плотно закрылась, перекрыв свет ангара. Мы оказались в полной темноте.
Когда в шлюзовую камеру хлынула вода, шум двигателей стал напоминать бормотание. Рев в ушах стих до шипения; на самом деле это был даже не звук, просто последствия недавней звуковой атаки на барабанные перепонки.