Казалось, личное знакомство многое проясняло, но Михаил не мог поручиться, что характеристика, данная Сидорчуку Викой, была достаточно объективна. Но то, что она не была исчерпывающей, он знал наверняка. Уж больно сложен и многослоен оказался Петр Виленович даже при первом рассмотрении.
– Их номер первый – Александр Леонидович Титаренко. На родной сестре которого – Маргарите – и женат твой закадычный дружок. Типчик ещё тот... Его даже я побаиваюсь.
– Ты? Вот уж не думал, что ты кого-то боишься!
– Представь себе, хотя он мне никогда дурного слова не сказал. Вернее, не то что побаиваюсь, рядом с ним мне становится не по себе. Я у него три раза брала интервью – галантный, прекрасно себя держит, неплохо говорит. Руку целовал, до дверей провожал. Но... Знаешь, словно змею в руках держишь. Очень плохое ощущение. Неприятное. У него рот постоянно сжат в куриную попку.
Сергеев рассмеялся.
– Ну и портрет! Змея, у которой рот сжат в куриную попку!
– Хочешь – верь, хочешь – не верь. Людям с таким ртом нельзя доверять. И глаза холодные.
– То есть самый симпатичный из них – Блинчик? Рот – нормальный? Глаза – на месте? – спросил Сергеев.
– Не уверена, – сказала Вика серьезно, – насчет глаз – не уверена, а то, что мозги на месте, – гарантирую. Общепризнанно, он – номер три, но поговаривают, что счет должен быть обратным. Самым богатым в партии называют Титаренко. Есть еще Соломин, Гладкий и прочие, но это дальний круг. Если говорить о тройке лидеров – Титаренко называют однозначно. А я почти уверена, что это не так. Блинов богаче, но не хочет, чтобы об этом знали. Самым умным и жестоким называют Сидорчука. Он, действительно, начальник партийной контрразведки, он курирует силовиков, он объявлен мозгом партии. А я голову даю на отсечение, что за ним стоит твой мутный Блинчик и делает вид, что он у нас мать Тереза, приглашенная на празднование Нового года в борделе, и ко всему этому празднику отношения не имеет.
– Это только твои предположения? Так?
– Послушай, Сергеев, – с обидой сказала Вика, – у каждого свой кусок хлеба. У меня, если ты до сих пор не понял, родной, кусок хлеба – информация. Я, мать твою, в этом деле профессионал. Мне иногда знать не надо, достаточно чувствовать. Я в этот гадюшник, в эти авгиевы конюшни, которые ты называешь красивым словом – парламент, хожу как на работу уже который год!
Михаил поднял руки вверх.
– Все. Сдаюсь! Не злись, ради бога!
– А ты глупости не говори! Предположения... Стала бы я тебе предположения подсовывать!
Она вскочила с кровати, ловко подобрала с пола белье и, проскользнув мимо него в ванную, попросила: