А к концу занятия, когда мой мозг окончательно приобрел форму идеального куба и стал ощутимо давить на вполне себе симпатичную круглую головку, Фотис хмуро глянул на меня и бросил:
— Лика, задержись. Мне необходимо с тобой побеседовать.
Кажется, этот день решил меня доконать окончательно.
Механически кивнув, я дождалась завершения лекции. Впервые за последние три дня я не слиняла сразу же, как истекло время занятия. Вставать и подходить к Фотису я не стала из вредности: ну если этот разговор нужен ему, то пусть сам ко мне и идет.
— Лика, — тяжелая рука опустилась на мое плечо, словно бы удерживая от возможного бегства. Я, невольно вздрогнув, подняла глаза. Когда он подошел ко мне так близко, я не заметила. — В последнее время ты вообще перестала появляться на обеде и ужине, да и на завтрак являешься через раз.
— Я ем на кухне, — так, словно это все объясняло, ответила я.
— И чем же вызван этот бойкот? — непривычно мягко улыбнулся Фотис. Та-ак, интересно, это на него так повлияла весть о моем титуле? Если бы знала, что для привлечения его внимания мне достаточно всего-то стать королевой, призналась бы раньше…
Эй, Лика! Ликочка! Ты сейчас о чем, а? Не ты ли мне доказывала пару часов назад, что он тебя абсолютно не интересует?
Я врала.
Лика?!
Не желая выслушивать бредни истеричного дракончика, я закрыла от нее свое сознание.
И как она не понимает?! Разве можно устоять, когда на тебя смотрят эти глаза? Жемчужно-синее, живые, яркие…
Сердце нервно билось в горле, а в сознании не осталось ни одной сколько-нибудь существенной мысли… и как я только могла отказаться от него? Дура! Разве можно было бросать жениха, даже не взглянув на него ни разу?!
— Бойкот? Какой бойкот? — уже совершенно потерявшись во взгляде дракона, глухо спросила я.
— Ты три дня не появляешься на обеде! Директор уже начинает волноваться: все ли у тебя в порядке, — по-прежнему мягко произнес мой наставник. Странно, но мне показалось, что его глаза стали ближе…
Более того, совершенно не отдавая себе отчета, я потянулась к нему, как цветок тянется к солнцу. Боги! Какой же непроходимой дурой надо было быть, чтобы отказаться от него?!
Мысли текли вяло, словно чуть подтаявшее мороженное. Впрочем, мне и не хотелось думать — в моем случае это даже вредно, ибо я начинаю глупить и огрызаться.
— Лика, ты должна больше времени проводить с остальными. Они же твои друзья, помнишь? Я — твой друг…
Жемчужно-синее, непостижимые как море глаза, чуть прищурились. Незаметные, почти невесомые лучики первых морщинок тронули кожу, придав его взгляду какое-то лисье выражение.