Как же не хватает сейчас старого мудреца с веселыми морщинками вокруг глаз!
Услышав тихий плеск воды, Лиэн дошел до небольшой — шагов пять в ширину речушки, скрытой в серебристом ивняке, и, положив рогатину с мечом, напился. За речкой темнел лес — вотчина диких кланов.
Ночь была дивно хороша и тиха, словно мать-природа решила утешить сердца детей леса: в свете двух лун ивы светились тонким кружевом, а ясени казались вырезанными из янтаря. И туч нет. Самое время для дороги. Где бы еще силы взять.
И Лиэн вспомнил — где. Вспомнил, что может дать ему невероятные силы и забрать всю боль, навсегда. Вспомнил и стиснул зубы.
«Не поддаваться, остроухий! — приказал он себе. — Поднимайся и иди, чего расселся!»
И улыбнулся, поняв, что только что невольно передразнил учителя.
За речушкой прошуршала листва. Чуть сильнее, чем от ветра, и охотник замер, сжав рогатину. Древко завибрировало, осветившись ему одному видимым сполохом, метнувшимся к его ладони, — мол, держи меня крепче.
Не поднимаясь с корточек, Лиэн одним беззвучным движением перетек с освещенной Лунами тропы — словно тень ветки, колыхаемой тихим ветром. Но на место тень уже не вернулась, а слилась с густой темнотой под ивовой шапкой.
Меч остался лежать чуть в стороне от тропы и, к удивлению Лиэна, потерял малейший блеск, тоже слившись с тенями. Его можно было заметить только по более черному, словно трещина, неподвижному пятну.
На место, где только что сидел охотник, опустилась еще одна угольная тень, прыжком перемахнувшая через речушку. Повела над землей массивной мордой, принюхиваясь. Шарахнулась от трещины меча, внезапным жаром куснувшей нос, и понеслась прочь черным ветром, воющим от досады.
Охотник провел пальцем по дрожавшему в предвкушении древку, и кончики рогов осветились, полыхнув вслед волку-оборотню двумя нитями голубоватого огня, — раз, другой. Оборотень взревел — совсем близко ему откликнулись волки — и завертелся, стараясь избавиться от огненной паутины, но нити уже обвили его коконом. Лиэн рванул рогатину вверх, одновременно сделав левой рукой жест, словно тянул к себе тварь за поводок. Нити, вспыхнув, разорвали оборотня на части, да так, что ошметки с шипением разлетелись в стороны. Конечно, настоящим охотникам хватило бы одной бесшумной стрелы, но у Лиэна не было лука, да и не его это оружие.
«Тьфу, чтоб тебя… Вот и еще один след оставил», — вздохнул он и, подняв меч, опять сослуживший ему добрую службу, рванул к ближайшему дереву покрепче, чем гибкая ива. Как оказалось, вовремя: серые рычащие тела волков одно за другим прыгали через речушку. Ввязываться в драку со всей стаей у Лиэна не было ни малейшего желания. У зверей, впрочем, его тоже не возникло: покружив на месте гибели вожака, волки сбились в кучу и завыли, но внезапно умолкли. И в этот миг Лиэна прошиб пот: такая угроза была в полусотне смотревших на него злых огоньков, отражавших свет Лун, в молчании зверей с оскаленными мордами, ставших неподвижными.